Форум » Холмсо-Творчество прозаическое » Попробуйте решить небольшую задачу » Ответить
Попробуйте решить небольшую задачу
BS: [more]Загадка Вултонской тюрьмы Холодные крепостные стены Вултонской тюрьмы, казалось, выплыли прямо из серого утреннего тумана, окутавшего поля и леса вокруг нашего экипажа. Я плотнее запахнул пальто и повернулся к Холмсу, который глядел в окно, глубоко задумавшись о предстоящем деле. Затевалась новая игра, и я вновь был рядом с величайшим детективом мира. — Холмс, — спросил я, — не могли бы вы сказать, о чем думаете? Шерлок Холмс резко повернулся и ответил: — Могу, разумеется. Но сначала вспомним факты по этому делу. Боясь подвоха, я тщательно подбирал слова: — Так... В четверг вечером из Скотланд-Ярда нам сообщили о странных событиях в Вултонской тюрьме. Мы заказали билеты и в пятницу сели в поезд из Лондона в Ворчестер. Затем, как вы помните, сняли комнату в деревне поблизости от Хирфорда. Наконец утром наняли экипаж для поездки в... — Великий Боже! — воскликнул Холмс, перебивая меня. — Ватсон, я просил напомнить факты по делу, факты, а не маршрут поездки! Он весело рассмеялся. — Хорошо, хорошо, — продолжил я, запинаясь. — Но эти события, возможно, связаны с обстоятельствами дела. — Не совсем так, Ватсон, — ответил он. — Я множество раз говорил, что вы должны выработать способность концентрировать свои мысли. Концентрированные мысли, как капли воды, двигающиеся в одном направлении, как могучая река. А рассеянные, раздробленные мысли, словно капельки тумана, что нас окружает сейчас. — Он сделал рукой круг в воздухе. — Вот вам факты, Ватсон, — продолжил он после паузы. — Вожак преступной банды, на счету которой мошенничества, поджоги, вымогательства, похищения людей, грабежи и множество других грязных дел, Таддеуш Стамп был заключен в Вултонскую тюрьму, но другие члены банды остались на свободе. Поскольку он крепко держал всех в своем кулаке, бандиты привыкли ни шагу не делать без его приказа, и в Лондоне на несколько месяцев стало тихо. Но две недели назад банда снова начала действовать. — То есть, — вставил я, — Таддеуш Стамп каким-то образом связывается с бандитами, хотя сам сидит в одиночке и посетителей к нему не допускают. — Именно так, — сказал Холмс. — Его зловредные идеи и преступные мысли проникают через стены, в которых его держат. Он руководит шайкой, даже находясь в тюрьме. Это, Ватсон, оскорбительно для всей королевской правоохранительной системы. Наш экипаж остановился. Выйдя из него, мы увидели величественный фасад Вултонской тюрьмы. Оглядывая стену, я не мог себе представить, как кто-нибудь или что-нибудь может преодолеть эту неприступную крепость. В стене открылась толстая, окованная железом дверь, и высокий человек с суровым лицом вышел на порог, приветствуя нас. Рядом с ним был грузный охранник в форме, державший свои громадные руки крепко прижатыми к телу. Мы представились, и высокий человек сказал: — Я, Джон Уильямс, начальник заведения. Позвольте, я сначала расскажу вам вещи, необходимые, чтобы избавить от страха перед этим местом. Неподготовленным посетителям здесь очень неприятно. Быть может, вы... — Поскольку мы уже здесь, мистер Уильямс, — перебил его Холмс, — вам было бы лучше рассказать об обстоятельствах этого запутанного дела. — Что ж, джентльмены, — сказал начальник, — не уверен, что это правильно, но будь по-вашему. Скотланд-Ярд информировал меня, что недавно установлено наличие регулярных связей Таддеуша Стампа с его головорезами в Лондоне. Но я считаю это невозможным. Он сидит в полном одиночестве в камере без окон и без связи с внешним миром. Еду приносит один и тот же охранник, Эдмунд. — Он показал на крепкого мрачного стражника и продолжил: — Когда он заходит в камеру, у двери стоит сержант, который обязан доносить мне о любом происшествии. А единственный, кто говорит с заключенным, — это я сам. Заверяю вас, что в сговоре с бандитами я не замешан. Мрачный охранник все это время стоял за спиной Уильямса не двигаясь, прижав руки к телу. Как только Уильямс закончил, Холмс зашел сзади охранника и громко хлопнул в ладоши возле его уха. — Какого черта! — воскликнул я, не ожидая от Холмса такой бестактности. Но охранник остался невозмутим. — Да, он глухонемой, — сказал Уильямс. — Но как вы узнали? — Совсем просто, — ответил Холмс. — Любой человек не может не прореагировать, когда называют его имя. А здесь никакой реакции не было. Я понимаю так, что Эдмунд не мог сказать Стампу ни одного слова, не мог услышать от него ни одного звука. Холмс вынул бумагу и карандаш и написал: «Как ваше имя?» – и, глядя в лицо охранника, медленно спросил: «Давно ли вы здесь?» Охранник на том же листке ответил: «Эдвард Эдмунд. В декабре будет шестнадцать». Начальник тюрьмы знаком приказал Эдмунду следовать за собой и повел нас во двор тюрьмы. Затем мы шли бесконечными коридорами через множество охраняемых дверей, и нам казалось, что весь свет, все тепло, все звуки поглощаются стенами этого мрачного лабиринта. И все же время от времени, думал я, каким-то путем щупальца преступной воли Стампа проникали из этих глубин в далекий Лондон. Мы остановились у железной двери камеры Таддеуша Стампа. Холмс прильнул к узкой щели в двери и через некоторое время кивнул мне на нее. В тускло освещенной камере не было окна. Я разглядел узкую кровать и табурет перед грубым деревянным столом. На столе стояла коптилка, возле нее лежала аккуратно сложенная газета, а подальше виднелась миска с двумя картофелинами, кувшин, кружка и что-то похожее на железную терку. На полу валялась смятая одежда. Сам Стамп лежал на кровати и мирно спал. Холмс повернулся к начальнику тюрьмы: — Я вижу, Стамп получает газету «Таймс». — Он, конечно, ужасный человек, мистер Холмс, — сказал Уильямс, — но чрезвычайно интеллигентен. Читать не запрещается, и мы не должны быть жестокими. Я передаю ему газету после того, как прочитаю сам. Тут нечего бояться. Эдмунд забирает ее вместе с остальным мусором, и я, согласно инструкции, просматриваю каждую страницу во избежание каких-либо записей. — Так он получает лондонскую газету каждый день? — спросил Холмс. — Да, — ответил начальник не своим голосом. — А картофель? — Картофель дают ему каждую пятницу, — сообщил Уильямс, — но сырой. Стамп просит именно такой: у него болит локтевой сустав, он растирает картофель и четвертую неделю делает примочки из кашицы. Но к чему вы клоните, мистер Холмс? Это ведь пустяковые детали. Я воскликнул: — Медицина ничего не знает о картофельных примочках. — Это правда, доктор, — подтвердил Холмс. Начальник тюрьмы развел руками. Тут я проявил инициативу: — Скотланд-Ярд установил, что Стамп передает приказы своей банде по воскресеньям. Что это значит, Холмс? Нам не надо осмотреть камеру внутри? — Ну, Ватсон, — сказал Шерлок Холмс, — вы меня удивляете. Я полагаю, что дело уже сделано... * * * На этом месте рассказ прерывается, и вам предлагается решить загадку самостоятельно. В помощь даются наводящие вопросы. 1. Как передаются послания из тюрьмы? 2. Какая химическая реакция поможет Холмсу разоблачить Стампа? 3. Кто передает банде приказы Стампа?[/more]
maut: ясное дело, с помощью картофеля и йода. Этот "фокус " на биологии мы в шестом классе делали. пишешь картофелем, а проявляешь йодом. Теперь кто. Начальник тюрьмы отпадает- глупо рисковать таким местом. Да и не стал он рассказывать бы про картофель и таймс. Остается глухонемой охранник. Как говорил Холмс, если факты кроме одного отброшены, он и есть истинный, как бы невероятен он не был. Вот и все. Элементарно, Ватсон. PS раньше я этой задачи не видел, и до разгадки додумался сам. Собсно, оно несложно.
TAYM: А тот факт, что Эдмунд умеет читать по губам? Про крахмал понятно, но вот почему- Банда активизировалась две недели назад, а газеты Стамп получает уже четыре? Две недели обрабатывал глухо-немого ?
BS: Все верно, господин maut, задачка действительно несложная. Выкладываю следующую: " Дело трех": Я почувствовал, что мир закачался, и услышал далекий приглушенный звук. Толчки усилились, и приятная темнота сна стала светлеть. Наконец до сознания дошли слова: – Проснитесь, Ватсон. Я открыл глаза и в утреннем, по-зимнему тусклом свете увидел над своей кроватью угловатое лицо величайшего детектива-консультанта, который не отрывал от меня глаз. Он убрал свою руку с моего плеча. – Какого черта, Холмс? Едва светает. – К нам, Ватсон, идет клиентка, – сказал Холмс. – Так рано? – недовольно спросил я. – Время не терпит, и я думаю, что вы сочтете этот случай очень интересным. Да и ваши познания в медицине будут весьма кстати. Однако, если вы предпочитаете проспать весь день, так и делайте. По тону Холмса можно было понять, что продолжение сна стало бы для меня неудачным выбором. Я спустил ноги с кровати. – Дайте мне пару минут, чтобы встряхнуться, и я присоединюсь к вам. – Прекрасно, друг мой! – произнес он, повернулся, вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Я быстро оделся и уже в гостиной с недоумением произнес: – Холмс, не понимаю, как вы могли подняться в такую рань?! Вас еще не было, когда я вчера вернулся за полночь. – Лондонские преступники предпочитают действовать в темноте, Ватсон. К счастью, мне не требуется регулярный сон, который вам так дорог. Но я заметил, что вы не ложились спать достаточно долго, чтобы вчера проиграть в карты изрядную сумму. – Откуда вы это знаете? – Один из ваших карманов остался вывернутым, надо полагать, при тщетных поисках оставшихся монет, а ноготь на большом пальце правой руки обкусан до безобразия. Я замечал, что карты вы обычно держите в левой руке, а, волнуясь, грызете ногти на правой. Полагаю, что при тщательном измерении разницы в длине ваших ногтей на правой и левой руке и определении силы сжатия зубов я бы даже рискнул назвать проигранную вами сумму. – Ну уж этого не надо, – произнес я, слегка обескураженный логическим заключением Холмса о моем проигрыше. – Достаточно сказать, что я покинул клуб на три часа раньше обычного. Удача оставила меня слишком быстро. Скажите, однако, что за причина потревожила нас с вами в такой ранний час? Холмс чуть улыбнулся и ответил: – Прошлой ночью я наблюдал за одним домом, когда мимо пронесся наш друг сержант Хелпс и пара встревоженных бобби. Меня они, разумеется, не узнали, так как я был хорошо замаскирован. Кстати, как-нибудь я должен рассказать вам о реорганизации лондонских полицейских сил более пятидесяти лет назад сэром Робертом Пилом. Ведь именно в его честь, если будет позволено так сказать, полицейских называют бобби. У меня, правда, есть свои соображения по организации полиции… – Уверен, что они совершенно потрясающие, – вставил я. – Но в чем же суть нашего дела? – Ах, да! – спохватился он. – Я последовал за Хелпсом и двумя бобби до ближайшей часовой мастерской на углу Вигмор-стрит и Уэлбек-стрит. – Это же в четырех кварталах от Бейкер-стрит! – воскликнул я. – Вы потрясающе знаете лондонские улицы, Ватсон, – одобрил меня Холмс с некоторым сарказмом. – В мастерской лежал бесчувственный хозяин, которого кто-то ударил по голове. Можно уверенно сказать, что произошло это в три часа ночи, поскольку при падении часовщик уронил и разбил настольные часы, которые остановились. Его жена сообщила, что это были самые точные часы и он держал их на прилавке, чтобы устанавливать стрелки на других часах. Надеюсь, что вы сегодня прогуляетесь до госпиталя св. Бартоломью, где сейчас лежит пострадавший, и определите, в состоянии ли он говорить. Всю ночь часовщик то впадал в беспамятство, то приходил в себя. Больной страдает от головной боли и очень слаб. Неизвестно, помнит ли бедняга, что с ним произошло. Одна надежда, что лечение вернет ему память. – Я непременно побываю там, осмотрю его и постараюсь сделать все необходимое, – заверил я. – Хорошо, Ватсон, знаю, что на вас можно положиться, – одобрил Холмс. – Его зовут мистер Уильям Викершам, а его жена Мэри Викершам сейчас на пути к нам. Она – та самая клиентка, которая вскоре предстанет перед нами. Буквально через несколько минут Шерлок Холмс через окно увидел женщину, идущую по Бейкер-стрит. Он поспешил сойти вниз и проводил ее в нашу гостиную. Миссис Викершам медленно вошла в комнату. Пряди серых волос, казалось, едва касались ее головки, образуя что-то непрочное, напоминающее гнездо птички. Вошедшая держала в правой руке большую матерчатую сумку, прижимая ее к груди. Покрасневшими от слез глазами она осматривала нашу комнату. – Миссис Викершам, это мой друг и коллега доктор Ватсон, – представил меня Холмс. – При нем вы можете говорить свободно, он согласился чуть позже осмотреть вашего мужа. – Благодарю вас, сэр, – произнесла она. – Если что-то можно для него сделать, всю жизнь буду вам благодарна. – Не думайте о благодарности, – как можно вежливее возразил я. – От вас, джентльмены, я пойду прямо к нему, – сказала она. – Я поговорю с вами после обследования, – добавил я. – Прекрасно, – перебил нас Холмс, – но, прежде чем миссис Викершам отправится к супругу, мы должны обратиться к делам иного рода. Повернувшись к деликатной и расстроенной леди, Холмс спросил: – Вы принесли пакет, который я запечатал вчера, и остальные вещи? – Да, – промолвила она, – вот. Открыв свою сумку, она достала запечатанный пакет из коричневой плотной бумаги, три бумажных листа и передала все Холмсу. Холмс составил официальный протокол и сказал: – Будьте любезны, подпишите, что вы передали, а я получил эти вещи. – Он протянул перо, которое она взяла правой рукой, быстро нацарапала свое имя, едва взглянув на текст. Холмс распечатал пакет, заглянул в него и закрыл снова. Затем он осмотрел бумажные листки, переданные ею. – Итак, миссис Викершам, будьте любезны, расскажите доктору Ватсону и мне, что вам известно об ужасном нападении на вашего мужа. – Пожалуйста, сэр, – произнесла она, нервно оглядывая квартиру. – Мой муж конструирует и собирает деревянные часы. Это длится уже много лет. Он весьма опытный мастер и механик. Каждая вещь делается вручную и требует много времени. Обычно он одновременно работает над несколькими образцами, а окончив, начинает новую серию. Такие миниатюрные часы под старину высоко ценятся знатоками. – А совсем недавно… – вставил Холмс, надеясь поторопить ее. – Совсем недавно, точнее – два дня назад, он закончил три вещи и получил за них плату. Ближе к ночи он начал бушевать, как сумасшедший, повторяя, что его надули. "Меня впервые в жизни ограбили, – сетовал он, – но я не оставлю им добычу". На следующий день, то есть вчера, его не было в мастерской весь день – от полудня до ужина, а когда он появился дома, то предупредил, что поработает ночью, и сразу же улегся спать. У него была привычка ложиться ранним вечером и работать после полуночи, так что одиночество ему не внове. – А потом? – спросил Холмс. – Потом, поздно вечером, когда я уже разбирала свою постель, муж собрался в мастерскую. Мы перекинулись несколькими словами, и я уснула. Той ночью я спала плохо, услышала глухой удар, а несколькими секундами спустя – стук захлопнувшейся двери мастерской. Я спустилась в мастерскую. Он лежал грудью на рабочем столе, а из раны на голове сочилась кровь. Было чуть больше трех часов. Я побежала на перекресток за бобби, потом прибыл сержант Хелпс и другие полицейские. Вслед за ними появились и вы, все остальное вам известно. – Вы подтвердите доктору Ватсону, что вашего мужа ударили только один раз, в левый висок толстой деревянной палкой, которую полицейские подобрали тут же, в мастерской? – Это правда, – произнесла она. – Я заметил, что, когда полицейские осматривали мастерскую, деревянный пол под ними слегка поскрипывал. – Это правда: когда там ходит муж или кто-либо солидный, слышится негромкий скрип. Я легче его, и, когда сама наступаю на доски пола, скрип редко беспокоит. Однако не понимаю: почему я должна думать о полах, когда у меня и без них забот хватает? – О нет, разумеется, не должны, – сказал я, пытаясь успокоить несчастную леди. – Не стоит ли ей отправиться в госпиталь св. Бартоломью и проведать мистера Викершама? – обратился я к Холмсу. – Да-да, конечно, хотя есть еще один вопрос. Было ли в обычаях вашего мужа брать плату за работу не купюрами, а чем-либо иным? – спросил Холмс. – Муж довольно силен в коммерции. За свою работу он может принимать все, что, по его мнению, пригодится, – небольшую партию угля, дюжину окороков, бутылки с вином. Ему нравится заключать разнообразные вещевые сделки. – Благодарю вас, миссис Викершам, за столь ранний визит. Доктор Ватсон передаст вам свои рекомендации после полудня, – сказал Холмс, провожая ее из гостиной к выходу на Бейкер-стрит. Через мгновение он вбежал вверх по лестнице и ворвался в комнату. – Нам надо немедленно начинать, Ватсон! – выпалил он. – Что начинать? – не понял я. – Как что? Конечно, анализы. Физические и химические исследования, которые помогут найти разгадку, – пояснил он. – Но нельзя ли нам хотя бы позавтракать, прежде чем приступить к анализам? – Боюсь, на это нет времени, – произнес Холмс, наклонившись ко мне. Понизив голос, он добавил: – Преступник не довел свое дело до конца. Мы должны предупредить его следующее нападение. Он хотел не ранить, а убить мистера Викершама. Надо действовать быстро и точно. Мне понадобится ваша помощь, Ватсон. – Готов сделать все, что смогу, – откликнулся я. – Прекрасно. Пока я готовлю лабораторные приборы, прочтите вслух, если нетрудно, что написано на этих листках. Здесь контракты мистера Викершама с несколькими недавними заказчиками. Я повертел в руках переданные Холмсом бумажки и стал читать их одну за другой, а Холмс поспешил в угол комнаты. – В первой – соглашение с миссис Нелли Сиглер, которая работает в гальванической мастерской Королевских вооруженных сил. Часы в обмен на слитки меди по действующей цене. Во второй – с доктором Гарольдом Мак-Гиннессом, профессором геологии университета. Часы – за золото. В третьей – с мистером Гилмором Гилрисом, бухгалтером фирмы Норриса. Часы – за серебро. – Заказчики где-нибудь расписались? – поинтересовался Холмс. – Да, на каждом соглашении – подписи и мистера Викершама, и его клиентов, – подтвердил я. – Прекрасно, – обрадовался Холмс, – как только закончим исследования, я детально исследую бумаги. Подставьте-ка ладони и держите крепче. Я приготовился и стал внимательно следить за Холмсом, не зная, что делать дальше. Не говоря более ни слова, он высыпал содержимое довольно тяжелого коричневого пакета мне в руки. В утреннем свете заблестели небольшие куски металлов. Можно было легко узнать кусочки золота, серебра и меди. На стол перед собой Холмс поставил три бутылки с надписями Acidum hydrochloricum, Acidum sulphuricum и Acidum nitricum, потом принес штативы с девятью небольшими пробирками, поставил пробирки по три перед каждой из бутылок. – Вы, не сомневаюсь, поняли, что перед нами соляная, серная и азотная кислоты. Весьма интересные и полезные вещества, – поучал меня Холмс. Он налил соляной кислоты в три пробирки, потом то же самое сделал с двумя другими кислотами. В каждой из пробирок оказалось немного жидкости. – Смотрите, Ватсон, – заинтриговал меня Холмс. Выбрав три небольших кусочка серебра из моих ладоней, один из них он пинцетом вложил в пробирку с соляной кислотой. И тотчас же представилось небывалое зрелище: в жидкости забурлили многочисленные пузырьки, она побелела, над ней заклубился белый дымок. Так продолжалось секунд двадцать, потом все внезапно кончилось. Дымок исчез, жидкость стала вновь прозрачной, только, как я заметил, чуть позеленела. Что больше всего меня удивило – металл исчез. Он пропал, как пропадают предметы в руках умелых фокусников. Я уставился на Холмса, который только улыбался и, прежде чем я задал ему вопрос, опустил второй кусочек серебра в пробирку с серной кислотой. Поначалу казалось, что ничего не происходит, но, нагнувшись и присмотревшись, я заметил очень мелкие, едва видимые пузырьки на поверхности металла. Можно полагать, что шла какая-то довольно ленивая реакция, если вообще что-либо в пробирке происходило. Холмс взялся за пробирку с азотной кислотой и подошел к камину, в котором дымок от небольшой кучки горящих поленьев тянулся в трубу. – В настоящей лаборатории, конечно, должен быть вытяжной шкаф, – озабоченно сказал он. – И хотя меня не волнует собственная безопасность, ради вас будем осторожными. Он поставил пробирку на перевернутое вверх дном ведро для угольных щипцов прямо перед топливником камина и бросил в нее третий кусочек серебра. Я сразу же был поражен замечательным зрелищем. Снова были пузырьки, но на сей раз над жидкостью поднялись коричневые пары, заполнившие всю пробирку. Непрерывно выделяясь, они потянулись из пробирки в камин. Жидкость постепенно окрашивалась и в конце напоминала по цвету слабое виски. – Эти бурые пары ядовиты. Я перенес пробирку сюда, чтобы не дать им распространиться по комнате. Пусть вылетают в трубу, – заметил Холмс. Примерно через полминуты бурная реакция прекратилась, пары перестали выделяться. Жидкость, однако, сохранила свой светло-коричневый цвет, а металл снова, как и в соляной кислоте, исчез! – Холмс, вы же уничтожили еще одну часть заработка мистера Викершама! – выкрикнул я. – И что все это значит? – Это значит, Ватсон, что вещи часто вовсе не то, чем они нам кажутся. Холмс взял у меня три маленьких кусочка блестящей красноватой меди. Один опустил в соляную, другой – в серную кислоту. Я уставился на прозрачные жидкости в пробирках. Никаких изменений, никакой реакции! Мы снова подошли к камину, и Холмс погрузил третий кусочек в пробирку с азотной кислотой. Как и серебро, медь реагировала бурно, снова выделялись коричневые пары. Только на сей раз жидкость стала зеленой и постепенно темнела, пока реакция не закончилась. Серебро придавало кислоте цвет ирландского виски, а медь – цвет привольных полей Ирландии. Настала очередь золота. Три небольших кусочка оказались в пробирках. Я смотрел во все глаза и не видел никаких изменений. – Но ведь на сей раз ничего не происходит. Холмс выждал с минуту и потом внимательно осмотрел каждую пробирку. – Вы уверены, Ватсон? – спросил он. Я нагнулся и стал приглядываться. Никаких изменений в соляной и серной кислоте не было видно. А вот азотная кислота у поверхности испытуемых кусочков, казалось, слегка позеленела. Холмс поставил на перевернутое ведерко спиртовку, вынул щипцами пробирку из штатива и стал нагревать. Жидкость стала темнеть, появились уже знакомые мне коричневые пары. Пузырьки резво забегали по поверхности частиц, но вскоре исчезли. Холмс схватил еще один кусочек золота, положил на стол и геологическим молотком ударил по металлу. Слиточек разлетелся на мелкие крошки. Я отпрянул от стола в удивлении, но он молчал. Несколько минут у него ушло на быстрые расчеты в блокноте. Он торопливо полистал какие-то справочники, снова нацарапал в блокноте несколько цифр и повернулся ко мне. – Можете передать мне прочитанные вами листки? – последовал вопрос. Я вытащил контракты мистера Викершама и протянул бумаги Холмсу. Он разложил листки на столе для химических занятий, расправил каждый из них, достал увеличительное стекло и начал тщательно изучать записи. Я наблюдал поверх его склоненных плеч. – Почерк может много рассказать о человеке, Ватсон. Он показывает характер личности – нервозный тип или спокойный, общительный или замкнутый и многое другое. Вот и здесь нельзя не заметить очевидное. Обратите внимание на угол наклона каждой подписи. Совершенно ясно, что миссис Нелли Сиглер и доктор Гарольд Мак-Гиннесс пишут левой рукой, а мистер Гилмор Гилрис, несомненно, правша. Кстати, доктор Мак-Гиннесс, кажется, мне немного знаком и имеет прозвище Скала. – Вообще-то, Холмс, не стоит ли нам отправиться в госпиталь и попробовать узнать у мистера Викершама что-нибудь еще? – спросил я. – Каждый металл имеет свои физические и химические свойства, так что лучше нам заняться ими и получить ответы на некоторые вопросы, – отверг мое предложение Холмс. Я с нетерпением следил за тем, как Холмс поставил в ряд три градуированных стеклянных цилиндра и чуть больше чем наполовину заполнил их водой. Объемы воды он занес в блокнот. Потом мы вместе взвесили несколько кусочков серебра, Холмс занес их общую массу в блокнот, побросал в первый цилиндр и записал увеличившийся объем воды. Это же было проделано и с двумя другими металлами. – Мне кажется, Холмс, вы используете странный метод расследования преступления. Так мы лишь удаляемся от розыска подозреваемых. – Вы так думаете? – спросил Холмс. – Разумеется, – твердо ответил я. – Ну что же. Однако дальше проводить расследование незачем, – заявил он в своей обычной манере: быстро и уверенным тоном. – Как же это, почему не нужно? – залопотал я. – Не припомню случая, чтобы вы отказались довести дело до конца. – Я не прекращаю это дело, Ватсон. Но я не собираюсь вести расследование дальше, так как оно закончено. Я знаю злоумышленника. Однако, полагаю, что ситуация гораздо более серьезна, чем думал вначале. Нам надо немедленно добраться до госпиталя. Посмотрите на мои записи. – Он протянул мне открытый блокнот. Цвет металла Серебристый Медно-красный Золотистый Измен. объема, см3 4,0 5,2 3,1 Масса, г 28,4 38,5 15,5 Холмс неожиданно вырвал блокнот из моих рук, схватил шляпу и плащ со спинки кресла у камина и направился к выходу. Я последовал за ним, когда он уже сбегал вниз по лестнице. Догнать его мне удалось, когда он останавливал двуколку. – Но кто же преступник, Холмс? – изумился я, приблизившись к нему. – Как вы его определили? – Скажу по дороге, – ответил он. – Нам нельзя терять время. При этих словах он забрался в кеб, я прыгнул за ним. Возница, выслушав Холмса, встряхнул поводья и щелкнул кнутом. Меня прижало к спинке сиденья, когда кеб сорвался с места. Колеса загромыхали вниз по Бейкер-стрит, кеб понесся по улицам Лондона к госпиталю св. Бартоломью… * * * Для разгадки необходимо ответить на такие вопросы: 1. Что узнал Холмс из химических опытов? 2. Что сказали Холмсу о металлах проведенные исследования? 3. Кто пытался убить мистера Викершама и как Холмс пришел к выводу о преступнике? 4. Почему Холмс заключил, что ситуация гораздо более серьезна, чем ему представлялось вначале?
Altim: По поводу первой задачи. С картофелем конечно ясно. Но вот кто же сообщник? Сначала мне показалось что его нет вовсе - Эдмунд выкидывает газету в мусор с посланием, сам не подозревая того. Я подумал, может быть мусорщик - сообщник? Но... Во-первых его нет в рассказе и это весомый аргумент =)) , а во вторых, каким образом эти сообщения НАЧАЛИ передаваться? Как мог Стамп донести до своей банды саму идею с картофелем и газетами? Как он организовал, что именно эту газету из мусора доставят именно его банде? В самой банде этот план проработать не могли - они и шагу не могут сделать без своего главаря - это в рассказе поадётся нам как факт, да и не зачем им было бы нужно руководство сверху, если они и сами были бы такими изобретательными. ЗНачит без сообщника ну никак не обойтись. Значит это Эдмунд? Он умеет читать по губам...он мог бы передать информацию.....Но если он подкуплен, то зачем такие сложности? Если подкуплен охранник, то можно было бы и без картофеля передавать информацию. Допустим - это тот, другой сержант, который следит за проишествиями в камере и докладывает начальнику - они вполне могли переговариваться в присутствии глухонемого. Но это не отменяет того факта, что и при подкупленом сержанте сложности с картофелем были бы не нужны... Остаётся два варианта: 1 Либо признать задачку не совсем совершенной. 2 Либо предположить, что подкупленный не хотел сильно рисковать и предложил вариант с картошкой, чтоб самому не передвать постоянно информацию и уйти таким образом от ответственности. Но тем не менее, один раз, первый раз, он должен был лично организовать передачу информации через накрахмаленную газету... Но опять же, КТО этот сообщник - Эдмунд, или сержант? Мне неясно. И непонятно, почему это ясно Холмсу. =)
BS: А может Стамп не подкупал Эдмунда, господин Altim, а? Эдмунд мог вообще не знать о тайной переписке. Стамп мог попросить его лишь о маленьком одолжении. Например, передать газету какому-нибудь безобидному нищему старичку( из чисто благородных побуждений) Ну а что касается банды, то там уже давно могли использовать "картофельный" способ тайнописи. Вы так не считаете?
Altim: Как я уже писал, мне сначала так и показалось, что сообщника не было, но я уже написал почему я отбросил это предположение. По поводу Вашего нищего-старичка - станет ли опасный преступник (!), пусть даже интелегентный, просить просто так из чистых побуджений? Это бы в первую очередь меня бы навело на подозрения на месте полиции - просьба что-то передать кому-то - это уже не "просто так". Поэтому вопрос организации, по-моему, остаётся открытым, даже если предположить, что они так переписывались и раньше. Всё-равно они должны были знать о его намерениях. Обо всех мелочах на случай поимки главаря они договориться не могли - надо обладать даром ясновидения чтоб всё предвидеть.
Altim: По поводу второй задачи. Она, конечно намного сложнее и интереснее. Интеерсная находка с химическими опытами. Но так как у меня по химии в школе было "3 пишем, 2 в уме", то для меня довольно трудно понять смысл опытов (по инету я, конечно, немного полазил в поиксках ответа, но пока не нашёл ничего подходящего), однако, мне кажется, что задачу можно решить и без этого. По крайней мере кто убийца, по-моему, я знаю. А отсюда можно и оставльные выводы сделать. Я могу ошибаться, но всё же, по-моему, так: 1.Холмс узнал из химических опытов, о том, что один из металлов оказался фальшивым и таким образом узнал, почему часовщик кричал, что его "ограбили". 2. Серебро Гилмора Гилриса фальшивое. 3. Попытка убийства была совершена Гилмором Гилрисом. По подной простой причине. В задаче говорится, что он - единственный из трёх последних клиентов - правша, а удар был в левый висок. Очевидно, что в задаче намекают на то, что если бить правой рукой в человка напротив, то попадёшь ему в левый висок. Однако я бы поспорил с этим обстоятельством. Мы не знаем, с какой стороны к нему подошёл нападавший. Он мог быть просто слева от часовщика, зависит от расположения стола в мастерской и двери. К тому же, судя по рассказу жены, часовщик не видел своего недруга - она не слышала криков и звуков борьбы. Также, это обстоятельство доказывает то, что потерпевший сидел за столом и работал. Вряд ли он стал бы бороться сидя. Знчит, подойти к нему спереди не могли. Но всё же приходится думать, что убийца - Гилмор Гилрис. Хотя может быть все мои рассуждения неверны. Но вообще, хочу сказать спасибо за эти задачки и не реагировать болезненно на мою критику. Раз докапываюсь до каждой мелочи - значит это вызывает интерес. =)
BS: Да, убийца мог подойти слева. Но вспомните одну ма-а-аленькую деталь: скрип пола. Если пол скрипел под полицейскими то он скрипнул бы и под Гилрисом. В ваших рассуждениях есть логика, но попрошу вас, господин Altim, ознакомиться с моим решением: 1. Для чего нужны рассчеты: Холмс записал изменение объема и массу всех металлов. Зачит теперь можно найти плотнось каждого металла. А плотность – этот четкая характеристика твердого вещества. Найдем плотности всех трех металлов: серебро – 7.1, медь – 7.4, золото – 5.0. Теперь обратимся к справочнику. Плотность серебра в действительности равна 10.5, а 7.1 – плотность цинка. Значит Гилмор Гилрис подсунул часовщику подделку. Но не будем спешить с выводами. Теперь разберемся с золотом. На самом деле плотность золота – 19.3. Далее, классическая проба на золото – его устойчивость к действию азотной кислоты. Но опыт показал, что оно растворилось. И чтобы окончательно не осталось сомнений, Холмс РАЗБИЛ этот кусочек. Но золото – необычайно пластично. Из него можно выковать тончайшую фольгу. Значит и Мак-Гиннесс смошенничал. Ему как профессору геологии был известен один очень интересный минерал. Это серный колчедан. Эго также называют «ложным золотом». Теперь очередь меди. Плотность меди – 8.92. Значит это не чистая медь. Похоже на сплав меди и цинка. А теперь решим парочку уравнений: За Х примем долю меди, тогда 1-Х – доля цинка. Если плотность сплава 7.4, то: 7.4=7.1(1-Х)+8.92Х 7.4=7.1-7.1Х+8.92Х 0.3=1.82Х Х=0.16 Значит, в сплаве 16% меди и 84% цинка. Сплав с 84% цинка стоит гораздо меньше чистой меди. Работая в гальванической мастерской Нелли Сиглер могла покрыть цинк тонким слоем меди. 2. Ну что же, теперь у нас три подозреваемых. Думаем дальше. Вспомните, господин Altim, что Викершама ударили в левый висок. Значит ударил его левша. Согласитесь, несколько неудобно ударять сзади( сзади, потому что Викершам упал грудью на стол) в ЛЕВЫЙ висок ПРАВОЙ рукой. Теперь кто: Холмс исследовал почерки каждого и определил, что левшами были Нелли Сиглер и Мак-Гиннесс. Далее: как вы помните, Холмс заметил, что когда полицейские осматривали место преступления пол под ними скрипел, причем довольно громко. А миссис Викершам подтвердила это. Она сказала, что пол скрипит, когда проходит кто-то довольно увесистый. Теперь мы можем отмести Мак-Гиннесса. Его прозвище – Скала. О чем нам это прозвище говорит? О том, что под ним пол скрипнул бы так, что весь квартал бы проснулся. Викершам непременно обернулся бы, и не позволил себя вот так ударить. Кто же у нас остается? Да, преступление совершила Нелли Сиглер. Как говорит Холмс: « Отмети все невозможное, и то, что останется, и есть истина, как необычно она не выгледела бы». Нелли Сиглер весит сравнительно мало, потому что женщина. Викершам не слышал, как она подкралась. Её удар был недостаточно силен, для смертельного.
Altim: Спасибо, очень позновательно. Особенно про опыты. Но то, что Вы написали - это правильный ответ (ответ автора), или это Ваша версия? По поводу прозвища МакГиннеса, признаюсь не обратил внимания на него вообще, даже после Вашего указания нашёл только с помощью поисковика. Но,возвращаясь к моей версии - можно подойти и с левой стороны, а это мог сдеать и Гилрис. Ведь мы ничего не знаем о нём, кроме того, что он правша и не знаем, сколько он весит. Так что он мог подойти сзади с левой стороны. Если часовщик вовлечён в работу, которая заключается в том, что большую часть времени часовщик сидит и очень сосредоточенно оссматриваниет под лупой механизмы. Это я к тому, что боковое зрения в такие моменты "выключается". Помните "Часовщик прищурил глаз..."? =) Так что если подойти слева, то можно нанести удар в левый висок любой рукой. А потом, если подходили сзади - получается, что часовщик работает спиной к входной двери... Это, мягко говоря, странно. Сидеть спиной к входной двери. "Любой психолог Вам скажет...", что это неуютно. Садите своих гостей спиной к двери, если хотите, чтоб они побыстрее ушли. А если это лавка-мастерская, куда приходят посетители, то это уже совсем неразумно, так располагать свой рабочий стол. И потом, я не могу понять одной вещи. Ладно, у меня с химией не лады, но когда Ватсон, который ДОКТОР, смотрит на элементарные химические опыты как на фокусы!!! И это при том, что он, как врач, обязан знать назубок свойства металлов и кислот, там более таких распространённых. И последнее. BS, вы не ответили на последний вопрос. Это, наверное, пустяк, но все жё почему Холмс подумал, что дело окзалось серьёзнее, осле того как посчитал плотность металлов? =)
BS: Не знаю, есть ли вообще ответ автора. Но я надеюсь, что в моем ответе есть логика? Я так решил задачу, потому что я сразу зациклился на скрипе пола( деталь незначительная, но герои ее нак бурно обсуждают) и левшах. Вы же знаете стиль Конан Дойла( Холмс всегла говорит "левша, значит слева" ). Ну я сразу и подумал на Нелли Сиглер. А уж потом опыты меня добили Теперь последний вопрос. Холмсу, конечно, виднее, но я тоже не понял, почему он так рашил. Может он подумал, что если одна решилась, то и остальные могут Викершама убить. Да-а-а, вот такая вот загадка... Да, насчет Ватсона, странного сидения спиной к двери и веса Гилриса, я с вами, господин Altim, абсолютно согласен. Задачи, конечно, "не фонтан". Но если вы согласитесь присоединиться ко мне в решении еще одной , я буду очень рад.
Altim: Ну я б с удовольствием. Но где она? Я вообще-то раньше думал, что это Ваши задачи...
BS: Ну вы даете... Да разве ж я такое смогу придумать! А задача вот: Подарок на Рождество Накануне мы с моим другом мистером Шерлоком Холмсом до полуночи сидели в уютных креслах на Бейкер-стрит, 221В, у теплого камина, покуривая наши трубки и вспоминая многочисленные загадочные истории, приключавшиеся с нами в уходящем XIX веке. Был канун последнего Рождества столетия. Я отчетливо помню, что на следующий день я спал долго в своей квартире и мой сладкий утренний сон был прерван приглушенными звуками экипажей, двигавшихся по выпавшему ночью свежему снегу, покрывшему толстым слоем все улицы старого Лондона, и бодрыми голосами людей, спешивших по своим делам. От холода воздух казался совершенно прозрачным, а небо было ясно-синее, что редко случается в большом городе. Я быстро оделся и пошел к дому 221В по Бейкер-стрит, чтобы провести рождественские праздники с Холмсом. Холмс сидел на стуле у потрескивающего камина и играл на только что им самим отреставрированной скрипке. Извлекаемые при этом звуки напоминали оперную мелодию, которая, очевидно, позволяла ему немного расслабиться. В течение нескольких недель Холмс был очень занят, жаловался на трудности, с которыми он столкнулся при создании лака определенного цветового тона, и упорно игнорировал мои настойчивые просьбы посетить новую пьесу, поставленную в “Ковент Гарден” к Рождеству. - Холмс, - вскричал я, - посмотрите, что за прекрасное утро! Работа над скрипкой была закончена, а никаким увлекательным делом, я знал это определенно, Холмс в эти дни не был занят. Поэтому мой друг выглядел весьма угрюмо и был замкнут, что составляло разительный контраст с редким по своей привлекательности рождественским утром. Холмс не удостоил меня ни единым словом. И даже тогда, когда милейшая миссис Хадсон, предварительно постучав в дверь, внесла в комнату подарок, изящно завернутый в красную бумагу, Холмс отреагировал на это только поднятием одной брови. - Подарок для вас, Ватсон, и несомненно от очаровательной поклонницы, - мрачно процедил мой друг. -Увы, вы не правы, мистер Холмс, - покачала головой миссис Хадсон, - это для вас. Я нашла его на ступеньке лестницы сегодня рано утром. На свертке написано: “Мистер Шерлок Холмс, счастливого Рождества!” - добавила миссис Хадсон, как бы обосновывая свое несогласие со словами Холмса. Холмс отложил скрипку и взял сверток из протянутых рук нашей преданной хозяйки. Поскольку я хорошо его знал, могу с уверенностью заявить, что это был редчайший случай, чтобы Холмс получил какой-нибудь подарок, и, действительно, он забеспокоился и глядел на пакет мрачно и подозрительно. Потом он положил красный пакет перед собой на пол, внимательно разглядел этикетку и, с предельной осторожностью развязав ленту, развернул упаковочную бумагу. Все это Холмс проделал, не дотрагиваясь руками до самого подарка, который оказался прямо перед ним в плоской коричневой коробке размером с пивную кружку. Проделанная работа и извлечение из коробки прозрачной стеклянной банки без всякой надписи, наполненной сухим белым порошком, по всей видимости, потребовали от моего друга немалых усилий - капля пота скатилась с высокого лба Холмса и упала на бумагу. - Ватсон,- он поискал меня глазами, - не могли ли бы вы напомнить мне имена наших последних противников? - Что вы, дружище, ведь это всего-то подарок, и притом - рождественский, - ответил я, - кто-то пожелал выразить вам свое уважение. - Имена, Ватсон, пожалуйста, - голос Холмса звучал строго и серьезно, а его пальцы в это время беспокойно двигались. - Необычный наклон и нечеткость написания букв на этикетке совсем не похожи на нормальный человеческий почерк. Я не сомневаюсь, что лицо, приславшее мне этот “подарок”, желало бы остаться неизвестным. Кто же захотел отомстить нам на Рождество? - Ну что же, как мне кажется, Порланто, растратчик чужих денег, отравитель Глэдсон или Кильбёрн, убивший своих пасынков, заслуживают подозрения в первую очередь. - Превосходно, Ватсон! - Холмс энергично потер руки и перенес банку на лабораторный стол, стоявший в затемненном углу квартиры. В то время как мы вместе с миссис Хадсон отдавали должное рождественскому гусю и роскошным пирогам трех сортов, Холмс лихорадочно работал. Время от времени из угла комнаты, где находился Холмс, до нас доносились различные звуки. Восклицания перемежались с ворчанием и хорошо нам знакомым звоном стеклянной лабораторной посуды, а также шумом, производимым перетаскиваемым оборудованием. Был уже поздний рождественский вечер, почти ночь, когда Холмс оторвался от своих занятий. Я взглянул на него, ожидая увидеть триумф на его лице. Обычно химические исследования Холмса приводили к поразительным откровениям. На этот раз, однако, тень смущения омрачала его столь характерный и хорошо мне знакомый ястребиный взгляд. - Вещество легко очищается сублимацией, или возгонкой, Ватсон. Оно устойчиво к нагреванию и определенно не является взрывчатым. Кроме того, я выманил нашего маленького друга - мышку - из его норки под полом, положив около входа в нее небольшой кусочек сала от ветчины, покрытый присланным веществом. Мышка съела приманку вместе с порошком, Ватсон. Я наблюдал за ней весь день и не обнаружил совершенно никаких признаков недомогания. Таким образом, это вещество не токсично и не является ядом! Если это акт мести, то какого же результата мог ожидать преступник в случае, если я, например, посыплю присланным порошком свою овсяную кашу? Нет, что-то здесь не так, Ватсон. Что-то темное и зловещее кроется за всем этим, - Холмс замолчал и углубился в свои мысли. - Но это же подарок, Холмс! Принимайте это только как подарок! - беззаботно воскликнул я, всем своим видом стараясь показать, что не понимаю, как можно относиться с подозрением к рождественскому подарку. Шерлок Холмс повернулся и стал быстро ходить взад и вперед по комнате, полностью игнорируя мое восклицание. До меня донеслись его слова, которые он произносил, словно отвечая на свои же вопросы. - Я измерил его температуру плавления... она равна 118-120 °С... это находится в пределах... несомненно, это - органическое соединение, но какого типа и с какой целью прислано, неясно... я могу считать, что вещество содержит 68,8% углерода и 4,9% водорода по весу. - Остался всего только час до Рождества, Холмс. Присоединяйтесь к нам с миссис Хадсон, и отпразднуем этот священный праздник, - как мог более мягко позвал я Холмса.Но, слава богу, Холмс - всегда остается Холмсом. - В надлежащее время, мой друг, в надлежащее время, - задумчиво произнес он мне в ответ. - Я должен проделать еще один опыт, результаты которого, я надеюсь, помогут решить часть этой загадки. С этими словами Холмс удалился, а мы вдвоем с миссис Хадсон остались ждать его у горящего камина. Она украдкой бросала на меня печальные взгляды поверх своих очков. Я же испытывал все возрастающее волнение, поскольку все вокруг было буквально наполнено рождественским настроением, которому с течением времени я поддавался все больше и больше. Находясь в таком состоянии, я совершенно упустил из виду Холмса, и только внезапно раздавшийся над моей головой голос напомнил мне о нем. Холмс беззвучно подошел сзади к моему креслу. - Нерастворимые в воде органические соединения растворяются в щелочах, - мрачно произнес мой старый друг. Сделав это заявление, он, сохраняя надменное выражение лица, широко шагнул к окну и застыл там, всматриваясь в ночную Бейкер-стрит, все еще покрытую снегом и сказочно освещенную газовыми фонарями, пылающими из-под причудливых снежных шапок. Холмс пристально смотрел в ночь, и мне казалось, что это продолжается бесконечно долго. Когда же он, наконец, повернулся ко мне, я, вынув свои карманные часы, с удивлением обнаружил, что прошло только десять минут. Холмс шагнул в темный угол комнаты и быстро вернулся, неся в левой руке колбу с прозрачной жидкостью, а в правой - небольшую склянку, на дне которой лежало немного присланного таинственного порошка. - Если мои подозрения правильны, то добавление этого соединения к раствору бикарбоната натрия должно привести к выделению газа из раствора, - с этими словами Холмс всыпал белый порошок в раствор, находящийся в колбе. Встряхнув колбу несколько раз, Холмс внимательно уставился прямо на меня... Тайна может быть разгадана, если вы ответите на следующие вопросы: 1. Какое органическое соединение было прислано Холмсу в качестве рождественского подарка? 2. Кто послал Холмсу это соединение? 3. Для какой цели это органическое соединение было послано Холмсу? Если будут проблемы с химией, обращайтесь. Но лично я не уверен в своем ответе на второй вопрос.
Lady L: Ну поскольку у меня в школе по химии была 5, то пролистав тетрадки, могу предположить, что Холмс получил в подарок бензойную кислоту, относящуюся к классу карбоновых кислот. Вещество само по себе абсолютно безобидное, не ядовитое и не взрывчатое, спокойно хранится в присутствии кислорода (воздуха). По крайней мере все данные параметры отлично подходят к бензойной кислоте. Ответы на 2 и 3 вопросы из школьной тетрадки не вычитаешь, и остается фантазировать. Фантазия у меня явно ненормальная поэтому могу предположить, что подарок прислал... Ватсон! Ну а почему бы и не он??!... Кто его, врача, знает... А вот зачем..? Тут мы пускаемся в такие догадки... Предположение №1: Ватсон элементарно хотел проверить знания Холмса в химии. Дескать вот вам, мистер Холмс, порошочек, присланный неизвестно кем, а вы мне скажите что это такое. Предположение №2 (рыцарско-лирическое): Как-то раз в беседе с Ватсоном Холмс пожаловался что проводит очень интересный опыт, но для его успешного завершения ему не хватает каких-либо реагентов (например этой самой кислоты). И Ватсон по доброте душевной решил на рождество подарить другу недостающий реагент. А не подписался (это уже совсем лирично) чтобы получился этакий подарок от Санты: хотели кислоты бензойной - и вот она к вашему порогу почти что с небес свалилась...
BS: До бензойной кислоты додуматься легко... Но знаете, Ledy L, что странно, я тоже думаю, что баночка с порошком - подарок Ватсона. Но я так решил по другой причине. Бензойная кислота используется как грунтовка перед нанесением лака на... скрипку, например. И второе - Ватсон как-то беззаботно отнесся к "анонимке" и весь вечер уговаривал оставить опыты и принять порошок как простой подарок. Хотя, мне думается, Ватсон предполагал проведение опытов. Иначе как бы Холмс узнал, что это за порошок? Как вам мое решение? P.S. Рад, что задачи еще кого-то заинтересовали, кроме меня и господина Altim-а
Lady L: я уже тут!!! рискуя переругаться со всеми родственниками включила-таки компьютер. Вы несколько опередили мои мысли - похвально! вы молодец, позжравляю. Против Ватсона я нашла пару аргументов: во-первых подарок появился сразу после его прихода, а следоватнльно Ватсон мог его принести, и сказать, например, что нашел на крыльце, и во-вторых, впрочем вы об этом сказали, он слишком легкомысленно отнесся к анонимному посланию. После истории "Ш.Х. при смерти он мог быть и более предусмотрительнее". Извините но исчезаю, в Новосибирске уже 10.23... Остальное додумайте сами... :))
BS: Если кому интересно, вот ещё одна задача: Призрак "Гордон Сквер" Однажды летом, когда я еще жил с Шерлоком Холмсом на квартире по Бейкер-стрит, 221 Б, мы столкнулись с одним из самых сложных случаев, требующих знания химии. Лондон был настолько изнурен небывалой жарой и влажностью, что его обычно суетливое население двигалось почти что ползком. Через наше открытое окно виднелся экипаж с лошадьми, плетущимися вниз по улице. Совсем нечувствительный к капризам погоды, Холмс где-то занимался очередным расследованием, а я сидел дома с новым романом американского писателя Марка Твена. Но вот послышались звуки легких и энергичных шагов вверх по лестнице, и сам Великий Детектив бесцеремонно ворвался в квартиру. – Ватсон! – закричал он. – Преступный мир Лондона больше не угрожает вашей светлости. Похищение в Вествилл Арм раскрыто за один день! – Надеюсь,– сухо предположил я, – что на этот раз вы не отдали честь раскрытия Лестрейду. – Чепуха, Ватсон. Разумеется, отдал. Лестрейд заблудился бы в Лондоне без моих дорожных знаков. А похищенный человек без меня и вовсе пропал бы. – Но, Холмс… – Тут мою реплику прервал настойчивый стук в дверь. – Входите же! – оживленно воскликнул Холмс, и наша добрая мисс Хадсон ввела маленького человека средних лет, который был довольно прилично одет, но его нервное подергивание заставило обратить внимание на испуганные глаза под густыми бровями. – Мистер Холмс, мистер Холмс, – обратился он. – На меня нападает дьявол! Он меня преследует, мистер Холмс. Мне нужна ваша помощь, сэр! – К вашим услугам, мистер… – Мокрофт, мистер Холмс, Найджел Мокрофт. – Да, мистер Мокрофт. Вы, стало быть, работаете в фармацевтической компании «Гордон Сквер», – сказал Холмс. – Каким образом вы узнали это? – Некоторые сорта мыла, производимого этой компанией, имеют довольно своеобразный аромат, а ваша одежда просто насыщена запахом. Время от времени такие простые детали помогают мне в делах, – ответил Холмс и подмигнул. – Я заместитель управляющего фармацевтической компании «Гордон Сквер», – произнес Мокрофт. – И вам, несомненно, есть что рассказать, – добавил Холмс, потирая в предвкушении руки. – Прошу вас сесть и поведать нам все. У вас, полагаю, не будет возражений, если мой помощник доктор Ватсон тоже послушает. Он немало помогает мне в расследовании криминальных дел. – Нисколько, сэр. Но в моем случае нет никакого криминала. – Он помолчал и поднес дрожащий палец к своим губам. – Мистер Холмс, вы верите в сверхъестественное? Вы верите в… демонов? – От этих вопросов я вздрогнул, но Холмс остался невозмутим. – Пока еще не встречал ни одного, мистер Мокрофт. Но всегда что-то случается впервые. Умоляю, начните с самого начала. – Как вам известно, – начал Мокрофт, – я работаю в «Гордон Сквер». Управляющий нашей компании, мистер Джордж Берберри, уходит через несколько месяцев на пенсию, и меня прочат на его место. Но я не уверен, мистер Холмс, что сейчас могу дать согласие на повышение. Моя жизнь превратилась в сплошное страдание. Мокрофт заволновался, вытащил из кармана цепочку для ключей и начал нервно вертеть ее в руках. – Прошу продолжать, мистер Мокрофт, – резко сказал Холмс. – Меня одолевает полтергейст, мистер Холмс, – запричитал наш новый клиент. – Происходит много странного. Много, очень много необычного в последние недели. Сначала я подумал, что моя бедная жена пытается прийти ко мне из другого мира… – Голос его оборвался. Видимо, воспоминания о бывшей спутнице взволновали его. – Моя жена, мистер Холмс, любила воздушную кукурузу. Лакомилась ею днем и ночью. Она стала слегка полновата, это так, но я все равно ее очень любил… – Ватсон! – воскликнул Холмс. – Вы знаете, что английские колонисты впервые познакомились с воздушной кукурузой в Плимуте, штат Массачусетс, с помощью Квадеквина, брата Массасоита, вождя Вампаноагов? Нет? Это же замечательная история! Но прошу извинить за это отклонение, мистер Мокрофт, продолжайте. – Мистер Холмс, когда сегодня в своем офисе я составлял бюджет наших исследовательских работ, комната неожиданно наполнилась сильнейшим запахом воздушной кукурузы! Я же помню! Это от нее, мистер Холмс? Это возвращается Молли? – Слезы потекли по его щекам, но Найджел Мокрофт попытался взять себя в руки. – Когда вы почувствовали запах, дверь в комнату была закрыта? – спросил Холмс. – Да, конечно, – ответил посетитель. – Более того, мистер Холмс, несколько дней назад я чиркнул спичкой, чтобы закурить, табак неожиданно взорвался, ценная вересковая трубка треснула, а я ужасно испугался. – Могу себе представить. Неприятная история, – с симпатией откликнулся я. Холмс продолжал допрос: – Табак был из вашей собственной коробки, мистер Мокрофт? От известного вам поставщика? – Да, сэр, конечно. Кроме того, одним или двумя днями раньше, когда я опустился в кресло после очень трудного дня, резкий хлопок прямо под этим креслом заставил меня подпрыгнуть чуть ли не до потолка. Разве это не сверхъестественно? Я страшно испуган, мистер Холмс. – Это весьма необычно, – ответил Холмс глубокомысленно, его глаза засветились знакомым огоньком. – Но и это не все, мистер Холмс. Я занимался дома стиркой. Насыпал в белье, как обычно, мыла, немного хлорной извести – и вдруг призрачное голубое сияние осветило мой таз. От испуга я не появляюсь дома уже несколько дней. А в прошлый понедельник я открыл бумажник, чтобы рассчитаться с бакалейщиком, и моя однофунтовая купюра вдруг уменьшилась до размера почтовой марки. Я собираюсь уйти на пенсию, сэр. Возможно, уеду в Америку, чтобы потусторонние силы отстали от меня. Как вы думаете, они могут пересечь океан? – Не делайте поспешных шагов, мистер Мокрофт, – сказал Холмс. – Вы правильно сделали, что обратились ко мне. Нет сомнений, что здесь не все чисто, и мы разберемся в причинах ваших злоключений. А вот о демонах не думайте. В этом деле я чувствую руку злоумышленника. Профессиональный подход Холмса, казалось, несколько успокоил Мокрофта. – Что мне теперь делать, мистер Холмс? – Делайте все, что делали обычно. Однако могли бы мы с доктором Ватсоном посетить «Гордон Сквер» завтра? Нельзя ли устроить так, чтобы мы походили по лабораториям и офисам, не привлекая внимания? – Буду рад вашему визиту, – ответил он. – Беспокоиться не о чем. У нас часто бывают самые разные консультанты и агенты. Вы не вызовете никаких подозрений. – Превосходно! – Холмс мягко поднялся с кресла. – Мы будем в вашей компании завтра в 10 ч утра. До встречи, мистер Мокрофт. Когда наш клиент ушел, Холмс повернулся ко мне: – Как вам все это, Ватсон? – Я сбит с толку, как, должно быть, и вы, Холмс. Эти странности не имеют разумного объяснения, если, конечно, Мокрофт не сумасшедший или если к нему действительно не являются демоны. – Но я вовсе не обескуражен, Ватсон, – парировал Холмс. – Думаю, все удастся прояснить. Однако нам еще надо найти человека, устроившего эти ужасы. – А что вы думаете о призраке? – спросил я. – Полагаю, – сказал Холмс, – что, встретив нечто похожее на призрак, люди склонны говорить о самом призраке. А надо бы, наоборот, обратиться к науке для рационального объяснения происшедшего. Фармацевтическая компания «Гордон Сквер» располагалась в бесцветном и чем-то тревожащем здании. Плоский бетонный фасад, перед которым мы оказались на следующее утро, полностью контрастировал с привлекательным видом окружающих зданий. Когда мы поднимались к входу, Холмс, не раскрывая рта, мурлыкал какую-то мелодию. Взявшись за ручку двери, он произнес: «Теперь будьте внимательны, Ватсон. Изучайте мои методы. Призрак “Гордон Сквер” почти что в моих руках!» Войдя внутрь, мы окунулись в рабочий ритм лаборатории промышленной компании. На длинных столах виднелись колбы с кипящими жидкостями, голубые огоньки горелок, сосуды с кристаллами или темными смолами. Под потолком медленно вращались лопасти большого вентилятора. Поглощенный безнадежной работой по очистке полов, мимо нас прошел служитель со шваброй. – Прошу прощения, – обратился к нему Холмс, – не подскажете ли, где находится мистер Найджел Мокрофт? – Конечно, сэр, – ответил тот. – Я провожу вас к нему. Том Нортон, к вашим услугам. – Он стащил с головы фуражку и приветствовал нас поклоном. – Спасибо, мистер Нортон. Мы вам обязаны, – сказал Холмс. Затем, мельком взглянув на едкие испарения, добавил: – Для пола вы используете хлорную известь? – О, разумеется, сэр! – последовал ответ Нортона. – Этой работы не переделать, но она входит в мои обязанности, и я делаю, что велено. Он повел нас к огражденному помещению в противоположном углу лаборатории, где находился Найджел Мокрофт и представительный пожилой джентльмен в темном твидовом костюме. Мокрофт поднялся нам навстречу: – Мистер Джордж Берберри, позвольте представить вам. Это… – Риссберг! – перебил Холмс. – Джон Риссберг, а это мой секретарь Орвилл Слег. – Холмс кивнул в мою сторону, и я, быстро оценив ситуацию, энергично протянул руку Берберри. – Я управляющий компании, мистер Риссберг, – сказал Берберри. – А вы занимаетесь… – Мы из лондонского Сити, инспектируем безопасность работ, мистер Берберри. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы сейчас осмотрим ваши лаборатории. – Сити, похоже, занимается чем-то новым, но нам нечего скрывать, – ответил управляющий. – Все наши исследования проводятся только на этом этаже, и могу полагать, что лучший способ познакомиться с лабораториями – не спеша пройтись по проходу. Холмс показал своим тонким пальцем на ведерко Тома Нортона, который прислушивался к разговору: – Хлорную известь, мистер Берберри, недопустимо использовать таким образом. Ее испарения опасны, а сама она при высоких концентрациях – слишком едкое вещество. – В этом нет моей вины, сэр! – захныкал Нортон и быстро скрылся за углом, волоча свое ведро. – Этот мне Нортон, – проворчал Берберри. – Устаю его наставлять. Он из малообразованной семьи ловца мелкой рыбы, тратит весь заработок на вино, да к тому же бывает высокомерным. Не раз говорил ему, как разбавлять хлорную известь. Надеюсь, больше ничего опасного вы не найдете. Мне, джентльмены, пора заняться делами. Простите, Мокрофт. Хочу вскоре услышать ваши соображения о мерах по увеличению сбыта после моего ухода. Берберри вышел из помещения, а я повернулся к Холмсу. – Холмс, – шепнул я, – хлорная известь. Вы помните, что… – Конечно, Ватсон, конечно, – ответил он безучастно и двинулся осматривать довольно обширную лабораторию. Поскольку я старался понять методы Холмса, то стал внимательно наблюдать, как он ходил туда и сюда вдоль столов, осматривал приборы и банки с химикатами, торопливо водил карандашом в своей записной книжке. Тем временем Найджел Мокрофт, нервно оглядываясь, перебирал бумаги на своем столе и переставлял папки. Наконец Холмс снова появился у дверей кабинета. – Мистер Мокрофт, буду вам весьма признателен, если вы немного расскажете мне о трех химиках, работающих в лаборатории. – С радостью, мистер Холмс. За первым столом – доктор Калвертон Слоун, специалист по жирам. В «Гордон Сквер» работает последние два года. Способный и честолюбивый. О жирах знает все и умеет направить свои знания на производство новой продукции. Средний стол – владение доктора Джеймса Лайонса, блестящего эксперта по азотсодержащим гетероциклам. Он уже двадцать два года за этим столом. Довольно капризный человек, скажу вам. Подальше – стол Адольфа Меньера, который проводит испытания на животных. Не могу сказать, что знаю его хорошо, хотя в лаборатории он уже несколько лет. Что можно поведать о человеке, который все дни проводит с животными? Холмс записал имена в свою книжечку, затем внезапно протянул ее мне. – Что вы об этом думаете, Ватсон? Вот имена сотрудников лаборатории и химикаты, замеченные мной на их столах. Я посмотрел на исписанную страничку: СЛОУН: CHCl3 , водородный баллон , бром , этиловый спирт , KMnO4 , порошок Pd ЛАЙОНС: жидкий аммиак , водный аммиак , карбид кальция , йод , метиламин CH3NH2 , CH3COCOCH3 МЕНЬЕР: спирт , йод , глюкоза , декстроза , хлорид натрия , глютаминовая кислота – Холмс! – воскликнул я. – У Слоуна водород! Он же взрывоопасен. Его глаза сверкнули, и с хитроватой улыбкой он ответил: – Только в присутствии кислорода, мой друг. Как он додумался, не знаю, но разгадка была уже готова. Ключом для разгадки служат ответы на три наводящих вопроса. Как вы на них ответите? 1. Каков мотив поступков призрака «Гордон Сквер»? 2. Что узнал Шерлок Холмс, исследуя лабораторные столы Слоуна, Лайонса и Меньера? 3. Можно ли с помощью каких-либо реактивов вызвать все описанные «сверхъестественные» события? P.S. Куда подевался Altim?
maut: BS пишет: P.S. Куда подевался Altim? а это тоже вопрос? На него может ответить только самAltim или стоит обратиться к Шерлоку Холмсу за помощью?
Lady L: Всем добрый вечер, леди и джентельмены, огромная просьба: отнеситесь снисходительно к моему бреду... Итак: Каков мотив поступков призрака «Гордон Сквер»? Если понять, что во всем, произошедшем нет ниграмма мистики, то мотив будет кристально ясен: Кто-то очень не хочет чтобы освобождающаяся должность досталась мистеру Мокрофту, при этом этот кто-то вполне может притендовать на эту должность, иначе все теряет смысл. Это может быть только квалифицированный специалист, давно работающий в этой компании. BS пишет: За первым столом – доктор Калвертон Слоун, специалист по жирам. В «Гордон Сквер» работает последние два года. Способный и честолюбивый. О жирах знает все и умеет направить свои знания на производство новой продукции. Средний стол – владение доктора Джеймса Лайонса, блестящего эксперта по азотсодержащим гетероциклам. Он уже двадцать два года за этим столом. Довольно капризный человек, скажу вам. Подальше – стол Адольфа Меньера, который проводит испытания на животных. Не могу сказать, что знаю его хорошо, хотя в лаборатории он уже несколько лет. Что можно поведать о человеке, который все дни проводит с животными? Слоун работает слишком мало времени чтобы занять место управляющего, Меньер – темная лошадка – об этом сам Мокрофт говорит. Больше подозрений вызывает капризный доктор Лайонс – идеальная кандидатура – работает в компании два десятка лет и должен пользоваться доверием у начальства. И потом этот человек может быть обижен, что должность достается другому. О смерти жены Мокрофта непременно должны были знать, а нечестолюбивый человек не упустит своего шанса поиграть на нервах другого, тем более если на кону должность управляющего. Что узнал Шерлок Холмс, исследуя лабораторные столы Слоуна, Лайонса и Меньера? BS пишет: СЛОУН: CHCl3 , водородный баллон , бром , этиловый спирт , KMnO4 , порошок Pd ЛАЙОНС: жидкий аммиак , водный аммиак , карбид кальция , йод , метиламин CH3NH2 , CH3COCOCH3 МЕНЬЕР: спирт , йод , глюкоза , декстроза , хлорид натрия , глютаминовая кислота Шерлок Холмс узнал кто с какими препаратами работает. 3. Можно ли с помощью каких-либо реактивов вызвать все описанные «сверхъестественные» события? Взрыв трубки: Не знаю точно есть ли в табаке достаточное количество воды для реакции, но есть одно любопытное уравнение получения ацетилена с помощью воды и карбида кальция СаС2 + 2Н2О = Са(ОН)2 + С2Н2 ацетилен легко воспламеняется. Хлопок под креслом: Это элементарно: у меня есть замечательная книжка, называется "Занимательная химия", читала как-то на досуге, такой прикол со стулом там был описан в деталях: раствор аммиака и йод как результат – трийодид азота. Уравнение выглядит как-то так NH3 + 3I2 = NI3 + 3HI, Свечение белья при стирке: Полагаю что здесь имеет место такое явление как хемилюминесценция я не знаю как это происходит на практике, но в теории нам рассказывали, что при взаимодействии с некоторыми веществами азотсодержащие гетероциклические соединения излучают свет (вроде бы это происходит в присутствии хлора, не уверена, но не в хлорной ли извести дело? Поправьте пожалуйста если я ошибаюсь.) Зато Лайонс - блестящий эксперт по азотсодержащим гетероциклам должен был знать это намного лучше меня, и потом у него на столе есть необходимые реактивы. Признаюсь - не знаю как объяснить уменьшение купюры, уважаемый BS, если знаете - напишите пожалуйста, буду очень Вам благодарна. P.S. Спасибо за задачку, мне в университете дико не хватает химии... :)
Антилия: А запахом вареной кукурузы, если ничего не путаю, обладает диметилсульфид (СH3)2S
BS: Вот мое решение: Полностью согласен с Lady L насчет преступника, хемилюминесценции и трийодида. В табаке достаточно влаги для того, чтобы прошла реакция получения легко воспламеняющегося ацетилена. Тут я с вами, Lаdy L, тоже согласен. Теперь вещество с запахом кукурузы. Вот оно: H3C - CO - CO - CH3 + CH3NH2 = H3C - CO - CN - CH3 + H2O - CH3 (симпатичное, правда?) Теперь купюра. Её уменьшил ЖИДКИЙ АММИАК!!! Я когда это узнал, обалдел Вот уж мистификация... Мне попытались объяснить как это происходит, но я не понял.
полная версия страницы