Форум » Холмсовсячина » Холмсобред по "Мастеру и Маргарите" » Ответить
Холмсобред по "Мастеру и Маргарите"
Денис: Вот первые кусочки, строго не судите: В дверях сэра встретила чёрная собака в кружевной фосфорной наколке и кокетливых кружевных же чулочках. - Каким отделением выдан паспорт? - вопросила собачища у сэра, глядя поверх очков. Сэр странно захрипел. - Четыреста двенадцатым, - сморщив лоб, сказала сама себе Бося. - Аааа, я знаю это отделение. Там кому попало выдают паспорта. Вот я бы вам ни за что не выдала! - Михалков, - тихо прогундосила собачища, - надеюсь, уже всё понятно? Сэр кивнул головой. - Возвращайся немедля в свой Ванкувер, - продолжала Бося, - сиди там тише воды, ниже травы и ни о каких холлах в Девоне не мечтай, ясно? Затем собачища ухватила за ногу курицу и всей этой курицей плашмя, крепко и страшно так ударила по шее сэра Генри, что тулово курицы отскочило, а нога осталась у Собули в зубах. Всё смешалось в доме Баскервилей, как справедливо заметил писатель. Именно так он и сказал бы он в данном случае. Да! Всё смешалось в глазах у Генри. Длинная искра пронеслась у него пред глазами, сменясь какой-то траурной змеёй, погасившей на мгновение мартовский день - и Баскервиль полетел с крыльца Холла, приземлившись аккурат посередине клумбы орхидей. Оставшаяся наверху Бося вернулась в дом, унеся с собой громадный клок штанов сэра, и с грохотом закрылась. Пролежав в клумбе с полчаса, Генри открыл глаза, и увидел над собой... ту же собачищу! - Дай-ка я тебя поцелую, - нежно сказала собачища, и Генри снова провалился в темноту... Последнее, что он увидел, была фосфорная маска, разваливающаяся на куски... Затем какая-то мысль пронеслась у него в мозгу, и всё стихло... Около четырёх часов жаркого дня компания мужчин, одетых в штатское, высадились из ландо, несколько не доезжая до дома № 56 по Пирита-теэ. Тут группа разделилась на две маленьких, и обе стали с двух сторон подступать к злополучной квартире. В это время Стэплтон и Бося сидели в столовой своего холла, доканчивая завтрак. Где была Бэрил - неизвестно. Но судя по грохоту кастрюль из погреба, можно допустить, что она была именно там, очевидно, валяя дурака. - А что это за шаги такие на лестнице? - спросил Джек, поигрывая ложечкой в чашке с чёрным кофе. - А это нас арестовывать идут, - ответила Бося, лакая молоко. - А, ну-ну, - ответил на это энтомолог. А в это время поднимавшиеся по лестнице уже были на крыльце. - Все дома, - шепнул один из них. Тогда шедший впереди вынул из заднего кармана чёрный рейхсревольвер, а другой, в крылатке, - отмычки. У третьего, типа в клетчатом пальто, были маски из чёрного шёлка и ампулы с хлороформом. В одну секунду была открыта парадная дверь, и все шедшие оказались в передней. На этот раз, если и не полная, то всё же какая-то удача была налицо. В гостиной, устроясь в готическом кресле, сидела громадная чёрная псина. Она держала в лапах примус.
safomin25: Денис пишет: ... в тёплые руки испанских завоевателей, ага.... Любопытно, любопытно - испанская инквизиция в колониях....Сказался предателем дела короля... А, кстати, как испанцы относились к Кромвелю? Денис пишет: А сурьёзно - отец Джека, Роджер в К-Р и укатил. А еще сурьезнее - а зачем именно в Коста-Рику? На британской территории ему грозил арест? За что?
Денис: safomin25 пишет: А еще сурьезнее - а зачем именно в Коста-Рику? На британской территории ему грозил арест? За что? А кто его знает? Ещё картинка :
Денис: Слабонервным просьба не смотреть!
Лоттик Баскервилей: safomin25 пишет: А еще сурьезнее - а зачем именно в Коста-Рику? Статистика показывает, что Коста-Рика - самая счастливая страна в мире. Решил капнуть дёгтя в бочку мёда))))
Денис: IV. Неудавшаяся погоня. Доктор Мортимер как упал на скамейку, не добежав до калитки, так и остался на ней. Несколько раз он пытался подняться, но ноги его не слушались − с несчастным доктором приключилось что-то вроде паралича. Антрополог бросился бежать к калитке, как только услыхал ужасающий вой, и видел, как голова подскакивала на вересковых пустошах. От этого он до того обезумел, что, упавши на скамью, укусил себя за руку до крови. Про сумасшедшего магистра он, конечно, забыл и старался понять только одно, как это может быть, что вот только что он говорил с сэром Чарльзом, а через минуту − голова… И вдруг неожиданно на утоптанном и изрядно подтаявшем апрельском снегу, невдалеке от распростёртого тела Баскервиля, которому сегодня ой как не повезло, Мортимер увидел нечто, что произвело в его голове грандиозную встряску. Это были следы огромной собаки. − Собака… Собака?.. − забормотал доктор, тревожно озираясь, − позвольте, позвольте… К слову «собака» привязались слова «фосфор» и «фрыштык», а затем почему-то «Хьюго Баскервиль». Хьюго антрополог отринул и стал вязать цепочку, начиная со слова «собака». И цепочка эта связалась очень быстро и тотчас привела к сумасшедшему магистру. Не оставалось даже зерна сомнения в том, что таинственный энтомолог точно знал заранее всю картину ужасной смерти Баскервиля. Тут две мысли пронизали мозг Мортимера. Первая: "Он отнюдь не сумасшедший! Все это глупости!", и вторая: "Уж не подстроил ли он это сам?!» Но, позвольте спросить, каким образом?! − Э, нет! Это мы узнаем! Сделав над собой великое усилие, врач поднялся со скамьи и бросился назад, туда, где разговаривал с магистром. И оказалось, что тот ушел. Джеймс Мортимер ахнул, глянул вдаль и тут увидел неизвестного. Тот был уже у выхода на вересковые пустоши, и притом не один. Под ручку с ним шла знойная дамочка латиноамериканской наружности в прогулочном платье и широкополой шляпке. Но это еще не все: третьей в этой компании оказалась неизвестно откуда взявшаяся собачища, громадная, черная, как сажа и притом со странной фосфорической маской на морде. Тройка двинулась по направлению к Гримпенской Луже. Доктор устремился за злодеями вслед и тотчас убедился, что догнать их будет очень трудно. Троица подошла к самой топи и пропала неизвестно куда, будто растворилась. Мортимер устремился вперёд и принялся более активно, чем когда-либо, бродить по вересковым пустошам, заглядывая под каждый кустик и внимательно исследуя немногочисленные камыши. Распугав десятка два выпей и порядком извазюкавшись и ободравшись, он понял, что таинственного энтомолога найти возможным не представляется. Вернувшись на место происшествия, незадачливый антрополог встретил дворецкого Бэрримора. Он наклонился над головой сэра Чарльза, сжимая в руках восковую свечу. - Добрый вечер, сэр, - произнёс дворецкий подбегающему доктору Мортимеру. - Здравствуйте, Бэрримор! – прокричал запыхавшийся доктор. – Вы…вы это видели?! - Да, сэр, - невозмутимо сказал Бэрримор. – Ужасно. - Да я не об этом! – в сердцах воскликнул антрополог. – Магистра, магистра не видели? - Нет, сэр. Но я хотел бы знать, о ком…. - А, чччерт! – выругался Мортимер. – Леший его знает что такое! Но ничего.… В Лондоне его разъяснят! Бэрримор! - Да, сэр, - удивлённо отозвался дворецкий. - Когда отправляется утренний поезд до Лондона? - В шесть тридцать, сэ…. - Отлично! – вскричал антрополог, нервно взглянув на карманные часы. – Сейчас как раз шесть. Перкинс! Перкинс! И доктор вскачь полетел к Баскервиль-холлу. Там ополоумевший Мортимер в течение десяти минут перебудил всех. Сначала он забежал на кухню и сообщил ужасную весть судомойке (в результате чего имущество Баскервилей уменьшилось на двадцать пять тарелок, фарфоровую супницу и две кофейных чашки). Затем ему повстречалась жена дворецкого, малахольная Элиза, которая вытирала пыль с буфета (бутылка кларету из буфета ужасного сообщения доктора, увы, не перенесла), а в довершение всего антрополог разбудил возницу и заставил его запрягать коней. - Вот дьявол-то! – заворчал Перкинс. - Вечно взбредёт этим баринам какая-то ерунда с утра пораньше…. Поругавшись для приличия ещё минут пять, кучер кинул лошадям своё зычное «Но!», и через полчаса доктор Мортимер уже бегал по перрону, выглядывая подходящий поезд… *** …Усевшись на лавку в лондонском экспрессе и несколько успокоившись, Мортимер попытался ещё раз привести мысли в порядок и выяснить, что же всё-таки произошло. В результате его измышлений выходило вот что: некто V, весьма подозрительная личность, магистр энтомологии («Знать бы ещё, что это такое» – подумал Мортимер), владелец собаки, лично видавшей Хьюго Баскервиля, и женатый к тому же на знойной дамочке латиноамериканской наружности, приехал зачем-то на Гримпенскую Лужу, наговорил чепухи про загрызаемость и питбулей Вицлипуцли, затем натравил (иначе и не скажешь) на сэра Чарльза свою собачищу и скрылся в неизвестном направлении. Короче говоря, бред. Антрополог помыслил и понял, что без известного в Лондоне детектива, Шерлока Сигеровича Холмса тут не обойтись. Пассажиры же с интересом глядели на Мортимера. Потерявший где-то в окрестностях Гримпенской Лужи свою кепку, в испачканной болотной грязью и с зацепившимся за карман вереском толстовке и с разодранной щекой гражданин, разговаривающий сам с собой, представлял собой зрелище странное. Пассажиры шушукались и вертели пальцем у виска. Мелькавшие за окном пейзажи и удивлённые пассажиры не интересовали антрополога. Он думал об энтомологе, фосфоре и Хьюго Баскервиле…. … Ещё по дороге на вокзал Мортимер заскочил в Лефтер-холл, к полоумному старику Френкленду, сутяге и склочнику и сообщил ужасную новость. Старик зашевелился, забормотал, крякнул от описания фосфорического кошмара и, поднявшись с кресла, пошаркал на балкон. - Куда это вы? – нервно спросил тогда Мортимер. - Собачку светящуюся посмотреть, - прошамкал Френкленд в ответ. И теперь, убаюканный мерным покачиванием поезда, увидел Мортимер страннейшую картину: огромная собачища пожирала во тьме баскервильскую голову, а сутяга Френкленд смотрел на это дело в телескоп и как-то нехорошо посмеивался… *** …Поезд остановился на вокзале Ватерлоо. Доктор выскочил из поезда и полетел по улицам Лондона, выясняя, где Бейкер-стрит. Редкие прохожие шарахались от него, как от зачумлённого, и переходили на другую сторону улицы. Вскоре Мортимер понял, что помощи ему не добиться, и тогда стал просто шататься по Стрэнду, выглядывая таблички на перекрёстках. Улицы кружились у доктора перед глазами, заваривая в его голове подобие овсяной каши. Сначала освещенная магистраль − Стрэнд, потом переулок, потом ещё какая-то улица и еще переулок, унылый, гадкий и скупо освещенный. Мортимер попробовал вернуться назад, но безуспешно. Подзабывший лондонскую топографию доктор смутился, но ненадолго, потому что вдруг сообразил, что Бейкер-стрит почему-то должна пересекаться с Оксфордским Прешпектом. Неизвестно какими путями пробравшись на Оксфорд-стрит, Мортимер принялся прочёсывать все её перекрёстки. Вот только это ничего не дало. Перекрёстка с Бейкер-стрит не существовало*. В каком-то пустынном безотрадном переулке доктор оглянулся, мучительно соображая, как-таки пройти на Бейкер-стрит, но безуспешно. Тогда Джеймс твердо сказал самому себе: − Ну конечно, надо бежать к Темзе! Вперед! Следовало бы, пожалуй, спросить антрополога, почему он полагает, что Бейкер-стрит следует искать именно на Темзе, а не где-нибудь в другом месте. Да горе в том, что спросить-то было некому. Омерзительный переулок был совершенно пуст. Через самое короткое время можно было увидеть доктора Мортимера на гранитных ступенях у самой Темзы, невдалеке от Палаты Общин. Побегав по набережной ещё с полчаса, Мортимер сказал сам себе: - Какой же я осёл! Ведь надо было взять кэб! Разнесчастный доктор стал ловить кэб, но когда уже десять упряжек пролетели мимо, а одиннадцатый кэбмен нецензурно обругал беднягу, понял, что это пустая затея. Тут на набережной ему встретился какой-то суровый человек в чёрных очках. Тот несколько подивился виду Мортимера, а затем детально объяснил, как пройти на Бейкер-стрит, которую странный гражданин именовал почему-то Цветочной**. Мортимер его поблагодарил и бросился по указанному адресу. Город уже жил утренней жизнью. В пыли пролетали, тревожно гудя, омнибусы, в коих восседали какие-то мужчины. Все окна были открыты. В каждом из этих окон горел огонь под оранжевым абажуром, и из всех окон, из всех дверей, из всех подворотен, с крыш и чердаков, из подвалов и дворов несло омлетом с ветчиной и напевами из «Волшебной флейты» Прохожие по-прежнему обращали на доктора внимание и оборачивались. Доктор краснел от своего неопрятного вида и виновато пробирался к дому номер 221-б. Пугливо озираясь, он бросился к свежеотштукатуренному особнячку, из окон которого пахло яичницей и мясом, и какой-то весёлый голос напевал ненавистное «Та-рья-та-та-та-та-та-та-та….***» Это и был дом 221-б по Улице Пекарей. Примечания: *… Перекрёстка с Бейкер-стрит не существовало…. - С Оксфорд-стрит Улица пекарей не пересекается. Чтобы попасть на Бейкер-стрит, нужно свернуть на Орчард, которая уже плавно переходит в Бейкер. **… именовал почему-то Цветочной… - здесь обыгрываются «17 мгновений весны». Улица Яуниела в Риге сыграла и Бейкер-стрит, и Блюменштрассе. ***…. ненавистное «Та-рья-та-та-та-та-та-та-та….»…. – мотив из «Волшебной флейты», напетый Виталием Соломиным в первой серии ПШХ.
Морская звезда : Тут на набережной ему встретился какой-то суровый человек в чёрных очках. Тот несколько подивился виду Мортимера, а затем детально объяснил, как пройти на Бейкер-стрит, которую странный гражданин именовал почему-то Цветочной и какой-то весёлый голос напевал ненавистное «Та-рья-та-та-та-та-та-та-та….***» Очень нравится Обычно не люблю читать много текста по интернету, но это того стоит
Денис: Морская звезда , Спасибо большое)
safomin25: Денис пишет: по Улице Пекарей. Тут уже обсуждалось, со сылкой на Св. Чернова, что Бейкер- стрит называется не в честь пекарей, как таковых, а в честь человека, который носил фамилию "Бейкер"- Пекарь. Впрочем, для данной фантасмагории это большого значения не имеет. Денис пишет: - Собачку светящуюся посмотреть, - Узнаю брата Колю.
Денис: safomin25 пишет: Узнаю брата Колю. Ну дык... Не первый раз лапти плетём... (с)
любитель: Денис, у Вас очень хорошо получается, дерзайте дальше
Денис: Итак, вот ещё две главы, в качестве новогоднего подарка: V. Дело было на Бейкер-стрит Старинный двухэтажный дом терракотового цвета помещался в самой глубине дворика-колодца, отделенного от широкого проспекта резною чугунною решеткой. Небольшая площадка перед домом была вымощена брусчаткой, по которой ежедневно проходили десятки людей, нуждавшихся в помощи детектива. Дом назывался сначала "домом Шеридана" на том основании, что будто бы некогда им владел сын двоюродного племянника капитана Мэтьюза, с которым драматург некогда дрался на дуэли. Ну владел или не владел − мы того не знаем. Помнится даже, что, кажется, никакого двоюродного племянника ни у Мэтьюза, ни у Шеридана не было.… А впрочем, черт его знает, может быть, и был, не важно это! А важно то, что в настоящее время владел этим домом тот самый знаменитый детектив Шерлок Сигерович Холмс, к которому со всех ног летел на приём доктор Мортимер. С легкой руки лондонцев теперь никто не называл дом "домом Шеридана", а все говорили просто – «221б». Холмс разместился на Бейкер-стрит так, что лучше и уютнее не придумать. Квартирка его располагалась в бельэтаже, и обставлена была с истинно английским вкусом. Всякий, входящий в резиденцию сыщика, прежде всего знакомился невольно с гравюрами, изображавшими военный транспорт «Оронтес*», солдатские казармы и сестёр милосердия, появившимися здесь с лёгкой руки доктора Дж. Х. Ватсона, друга и помощника Холмса; а также вырезками из «Панча**», которыми были увешаны стены лестницы, ведущей во второй этаж. На дверях первой же комнаты в этом верхнем этаже виднелась крупная надпись «Dr. J. H. Watson», и тут же висела картинка, изображавшая события на бурских фронтах. На дверях комнаты № 2 было написано что-то не совсем понятное: «Безвозмездная юридическая помощь. Стучать три с половиной раза». Слово «безвозмездная» при этом было зачёркнуто. Следующая дверь несла на себе краткую надпись "Marta Hudson". Здесь квартировалась домоправительница миссис Хадсон, на которой возлежали уборка, приготовление пищи и получение корреспонденции. В общем, жизненный уклад на Улице Пекарей устраивал всех. Пройдя все коридоры, двери и лестницы, можно было оказаться в залитой светом гостиной. Там у солидного, сверкающего перламутровым блеском камина стояли два весьма приличных ушастых кресла. Неподалёку стоял обеденный стол, накрытый по высшему разряду. У непривычного человека могли от одного его вида пойти слюнки – здесь были и фарфоровые мисочки с овсяной кашей, изрядно сдобренной патокой; и отборные куриные яйца, сваренные в мешочек; и шкварчащий омлет с ветчиной; и, наконец, лучшее в Лондоне седло барашка. Поэтому каждый гость Холмса проникался невольным уважением к его персоне. В тот час, когда ошалелый Мортимер носился по Вестминстерским улочкам, Шерлок Холмс и доктор Ватсон лишь только собирались трапезничать. В шесть часов тридцать минут по Гринвичу доктор Дж. Х. Ватсон вышел из своей комнаты и неторопливо спустился в гостиную, изучая по пути устройство афганских казарм и военный транспорт «Оронтес», и без того ему хорошо знакомые. За столом, поглядывая на резные напольные часы (презент от одного эрцгерцога***), сидел первый по величине европейский эксперт, мистер Шерлок Холмс. Настроение у него было прегадостное. Запасы табака «Амфора» в персидской туфле подошли к концу, а чековая книжка детектива томилась в столе у Ватсона, который всеми силами пытался отучить Холмса он его привычек. Увидев приближающегося доктора, сыщик швырнул персидскую туфлю в угол и сердито надул щёки. Ватсон, весело напевая «Та-рья-та-та-та-та-та-та-та-та», подошёл к столу и с самым невинным выражением лица уселся напротив товарища. «Веселится, шельма, - подумал товарищ. – Не понимает, каково оно – без табаку». Доктор усмехнулся в усы и обернулся. В дверном проёме расположилась миссис Хадсон – домоправительница и очень милая старушка, не сующая нос в чужие дела. В руках у неё был поднос, содержащий две чашки кофе, две тарелки со шкварчащей яичницей и яйца всмятку. Старушка прошествовала через гостиную и ловко разместила содержимое подноса на столе. Холмс увидал омлет и насупился ещё больше. Приглашение в ресторан «Феррари» было заперто в ящике стола, поэтому знакомство сыщика с перепелами и «Шато Рёз» отложилось на неопределённый срок. Ватсон же при виде омлета оживился и хищно гаркнул: - Сюда их! Детектив аж вздрогнул от неожиданности. Миссис Хадсон же улыбнулась и принесла доктору седло барашка а-ля натюрель в горшочке. Шерлок чуть не взвыл. Кто скажет что-нибудь в защиту зависти? Это чувство дрянной категории, но все же надо войти и в положение сыщика. Ведь то, что он видел за столом перед дымящейся яичницей, было не все и далеко еще не все. По справедливости, питание в доме у миссис Хадсон считалось самым лучшим в Лондоне. И когда тебе не достанется вкусное мясо в горшочке… Уверен я, что читатель понимает детектива как себя самого. Поэтому нет ничего удивительного в таком разговоре, который произошёл за завтраком в доме номер 221-б. − Где сегодня будете ужинать, Ватсон? − Что за вопрос, конечно, здесь, дорогой Холмс! Миссис Хадсон шепнула мне на ушко, что снова будет порционное седло барашка а-ля натюрель. Да ещё и ревеневый суп в придачу. Виртуозная штука! − Умеете вы жить, Ватсон! − со вздохом отвечал высокий, худой сыщик румяногубому человеку, рыжеусому, пышнощекому Ватсону-доктору. − Никакого уменья особенного у меня нету, − возражал Ватсон, − а обыкновенное желание жить по-человечески. Да и практика позволяет. − Ватсон, − вещал Холмс. – У нас приглашение в ресторан «Феррари» вторую неделю пропадает. Там можно поужинать. − Дорогой друг, − отвечал Ватсон, − представляю себе шефа ресторана «Феррари», пытающегося соорудить в промышленных масштабах домашнее седло барашка а-ля натюрель! Холмс вздохнул. - Я вот что подумал, Холмс, - произнёс вдруг доктор, - а почему бы не найти вам дамочку, а? Хорошую, красивую, хозяйственную? Будет вам седло барашка готовить, овсянку варить? А? Я вам даже пригласительный в ресторан отдам для такого случая… - Ватсон, - процедил Холмс, - вы не из Одессы часом? - С чего вы так решили? – удивился доктор. - А чего вы такой ушлый? Вечно всё опошлите… Ватсон осёкся и замолчал. Тут миссис Хадсон принесла-таки сыщику его порцию мяса, и дружба (а заодно и справедливость) была восстановлена. Друзья принялись уплетать седло барашка и мычать «Та-рья-та-та-та-та-та-та-та-та»…. И тут дверь в прихожую распахнулась, и некто весьма прыткий бросился по направлению к гостиной. − Однако, − проворчал Ватсон. – И покушать спокойно уже нельзя… − Хлопец, наверно, волнуется, − густым голосом отозвалась миссис Хадсон. – Пойду придержу парубка... И старушка направилась в коридор. − Позвольте! – послышалось из коридора. – Я к мистеру Холмсу! Вы пропустите меня? – Господа кушают, - философически заметила домоправительница. – Беспокоить их сейчас не рекомендуется… – Но вы не понимаете, мне очень на…. Холмс истерически усмехнулся. Ватсон же вздохнул и принялся за очередную проповедь. – Еда, Шерлок Сигерович, штука хитрая. Есть нужно уметь, а представьте себе — большинство людей вовсе есть не умеют. Нужно не только знать что съесть, но и когда и как. С точки зрения медицины…. – Мой друг! – ответил Холмс. – Если вы заботитесь о своем (да и моём) пищеварении, мой добрый совет — давайте не говорить за обедом о криминализме и о медицине. И — боже вас сохрани — не читайте до обеда английских газет. В них пишут откровенную чушь. - Гм.… Да ведь других-то нет. И что за чушь, позвольте осведомиться? - Не угодно ли, вчерашний выпуск. «Триумф инспектора Лестрейда». Называют здесь его лучшим инспектором Скотланд-Ярда. - Помилуйте, Холмс. Он же самодовольный осёл! - А я о чём? Подхалимы сидят в «Таймсе», как есть подхалимы. В фаворе он у них, карьерист чёртов. Взять бы его за грудки, да и.… Но нельзя… - А жаль! – грустно воскликнул Ватсон. - И мне жаль…. Тут Холмс задумался, затем вскочил со стула и с кликом команчей извлёк из-под башни часов плотно набитый кисет табаку. - Ага! – довольно произнёс сыщик, заталкивая табак в трубку. – Знал же, что есть запас… Ватсон скрипнул зубами, но ничего не сказал. - Миссис Хадсон! Этот бойкий товарищ ещё не ушёл? – спросил Шерлок, закуривая. - Рвётся, мистер Холмс! Говорит, очень надо… - Ну что ж, введите гражданина! Дверь открылась, и на пороге показался посетитель. Это был наш старый знакомый, доктор Джеймс Мортимер. Примечания: *…военный транспорт «Оронтес»…- корабль, на котором Ватсон прибыл из Афганистана. (см. Этюд) **… - вырезками из «Панча»… - известного карикатурного журнала викторианской Англии. ***… - презент от одного эрцгерцога… - тот, кто внимательно смотрел «Приключения принца Флоризеля», возможно, заметил, что часы в клубе самоубийц те же, что и на Бейкер–стрит.
Денис: VI. Поединок детектива и доктора Когда Мортимер вошёл-таки в гостиную дома номер 221-б, часы на главной башне парламента уже отзвонили половину одиннадцатого. Тут Холмс встрепенулся, и из весёлого курильщика мигом превратился в мыслителя, высеченного в мраморе позёра. Миссис Хадсон подала сыщику потрёпанную карточку визитёра. Детектив прочёл её, кашлянул и звучно, властно произнёс: − Здравствуйте, доктор. Доктор оглядел комнату, присвистнул и ответил: - Здрассте. Как откушали? – спросил он с ехидцей. − Славно! − сказал Шерлок Сигерович, возвращая старушке визитку, и обратился к Мортимеру: − Вы − антрополог? − Он самый, − мрачно ответил врач и впервые вдруг почувствовал какое-то необъяснимое отвращение к антропологии, и все выкопанные им на Гримпенской Луже черепа показались почему-то неприятными. Морща лицо, Джеймс, в свою очередь, спросил у детектива: − Вы − сыщик? На это Холмс предупредительно-вежливо наклонил голову. − И вы − здесь главный? − продолжал доктор. Детектив и на это поклонился. − Мне с вами нужно поговорить, − многозначительно сказал Мортимер. − Пожалуйста. Я для этого и нахожусь здесь, − отозвался Холмс. − Дело вот в чем, − начал антрополог, чувствуя, что настал его час, − Считая вас вторым по величине европейским экспертом… «Второй по величине европейский эксперт» поморщился, но ничего не сказал. – ...Меня в сумасшедшие вырядили, никто не желает меня слушать!.. − О нет, мы выслушаем вас очень внимательно, − серьезно и успокоительно вмешался Ватсон, − и в сумасшедшие вас рядить ни в коем случае не позволим. Это я вам говорю как врач. Мортимер несколько вздрогнул, а затем с жаром заговорил: − Так слушайте же: вчера вечером я на Гримпенской Луже встретился с таинственною личностью, иностранцем не иностранцем, который заранее знал о смерти сэра Чарльза Баскервиля и лично хозяином хьюжьей собаки является. Домоправительница и доктор Ватсон безмолвно и не шевелясь слушали Мортимера. Холмс же доедал жаркое из горшочка своего друга. – …Ну чего ж вы меня не слушаете? – трагически вопросил антрополог. − Хьюжьей? Хьюго, это – который Баскервиль, жил при Кромвеле? − спросил Холмс, щурясь на Джеймса и дожёвывая контрабандное мясо. − Тот самый. − Ага, − сказал Шерлок Сигерович, − а этот сэр Чарльз погиб сегодня ночью? − Вот же именно ему вчера при мне голову и откусило на Гримпенской Луже, причем этот самый загадочный гражданин… − Владелец хьюжьей собаки? − спросил Ватсон, отличавшийся большой понятливостью. − Именно он, − подтвердил Джеймс, изучая напольные часы, − так вот он сказал заранее, что голову ему откусят.… Так и говорит, мол «Боська вам откусит голову!» А ему и откусило как раз на этом месте! Как вам это понравится? − многозначительно осведомился Мортимер, надеясь произвести большой эффект своими словами. Но эффекта не последовало, и детектив очень просто задал следующий вопрос: − А кто же эта Боська? Этот вопрос немного расстроил Мортимера, лицо его передернуло. − Боська здесь совершенно не важна, − проговорил он, нервничая, − черт ее знает, кто она такая. Очевидно, и есть эта хьюжья собака. А важно то, что он заранее, понимаете ли, заранее знал о откушении! Вы меня понимаете? − Отлично понимаю, − серьезно ответил Холмс и добавил: − Не волнуйтесь и продолжайте. − Продолжаю, − сказал Джеймс, стараясь попасть в тон Шерлоку Сигеровичу и зная уже по горькому опыту, что лишь спокойствие поможет ему, − так вот, этот страшный тип, а он врет, что он консультант, обладает какою-то необыкновенной силой… Например, за ним погонишься, а догнать его нет возможности. А с ним еще парочка, и тоже хороша, но в своем роде: какая-то дамочка коста-риканской наружности и, кроме того, невероятных размеров собачища в фосфорической маске. Кроме того, − никем не перебиваемый Мортимер говорил все с большим жаром и убедительностью, − она лично была в беседке у Хьюго Баскервиля, в чем нет никакого сомнения. Ведь это что же такое? А? Этого гражданина надо немедленно арестовать, иначе он натворит неописуемых бед. − Так вот вы и добиваетесь, чтобы его арестовали? Правильно я вас понял? − спросил Холмс. "Он умен, − подумал антрополог, − надо признаться, что среди интеллигентов тоже попадаются на редкость умные. Этого отрицать нельзя!" − и ответил: − Совершенно правильно! И как же не добиваться, вы подумайте сами! Я требую, чтобы немедленно дело возбудили. − Ну что же, славно, славно! − отозвался Шерлок Сигерович, − вот все и выяснилось. Действительно, какой же смысл задерживать делопроизводство? Хорошо-с. Я немедленно возбужу дело, если вы мне скажете, что вы нормальны. Не докажете, а только скажете. Итак, вы нормальны? Тут наступила полная тишина, и миссис Хадсон благоговейно поглядела на детектива, а Мортимер еще раз подумал: "Положительно умен". Предложение сыщика ему очень понравилось, однако прежде чем ответить, он очень и очень подумал, морща лоб, и, наконец, сказал твердо: − Я − нормален. − Ну вот и славно, − облегченно воскликнул Холмс, − а если так, то давайте рассуждать логически. Возьмем ваш вчерашний день, − тут он повернулся, и ему немедленно подали сводку. − В поисках неизвестного человека, который отрекомендовался вам как владелец хьюжьей собаки, вы вчера произвели следующие действия, − тут Шерлок стал загибать длинные пальцы, поглядывая то в лист, то на Мортимера, − сшибли фонарь на Оксфорд-стрит. Было? − Было, − хмуро согласился антрополог. − Сорвались с забора, повредили лицо? Так? Явились к нам с зажженной свечой в руке, в рваном виде и, в довершение всему, обозвали меня «вторым по величине европейским экспертом». Попав сюда, вы потребовали звонить в Скотланд-Ярд и прислать револьверы-пулеметы. Так? Мортимер кивнул. – Спрашивается: возможно ли, действуя таким образом, кого-либо поймать или арестовать? И если вы человек нормальный, то вы сами ответите: никоим образом. Вы желаете уйти отсюда? Извольте-с. Но позвольте вас спросить, куда вы направитесь отсюда? − Конечно, в полицию, − ответил Джеймс уже не так твердо и немного теряясь под взглядом детектива. − Непосредственно отсюда? − Угу. − А на квартиру к себе не заедете? − быстро спросил Ватсон. − Да некогда тут заезжать! Пока я по квартирам буду разъезжать, он улизнет! − Так. А что же вы скажете в милиции в первую очередь? – осведомился Холмс. − Про Хьюго Баскервиля, − ответил Мортимер, и глаза его подернулись сумрачной дымкой. − Ну, вот и славно! − воскликнул покоренный сыщик и, обратившись к домоправительнице, приказал: − Миссис Хадсон, дайте товарищу воспользоваться телефоном. – Но телеграфируйте в городскую лечебницу, чтобы готовили палату. Через два часа гражданин Джеймс Мортимер будет там, - добавил Ватсон. − На каком основании я буду там? − тревожно спросил Джеймс. Приятели как будто ждали этого вопроса, немедленно уселись опять и Ватсон заговорил: − На том основании, что, как только вы явитесь в своём драном виде в полицию и скажете, что виделись с человеком, лично знавшим Собаку Баскервилей, − как моментально вас привезут туда, куда мы сказали. − При чем здесь вид? − растерянно оглядываясь, спросил Мортимер. − Главным образом Хьюго. Но и вид также. Ведь на квартиру к себе вы заехать отнюдь не собирались, хоть я и намекнул вам на это. Далее последует Баскервиль.… И дело готово! Тут что-то странное случилось с Мортимером. Его воля как будто раскололась, и он почувствовал, что слаб, что нуждается в совете. − Так что же делать? − спросил он на этот раз уже робко. − Подождите в прихожей, – ответил на это Холмс. - Ну что с ним? – спросил он у Ватсона, как только посетитель вышел. - Надо бы отправить его к доктору Травельяну*, - задумчиво ответил доктор. – С шизофренией не шутят. Попробуйте его уговорить… - Так что мне делать? – снова спросил Мортимер, заходя в гостиную. − Ну вот и славно! – ответил ему Ватсон. – Это резонный вопрос. Ваше спасение сейчас только в одном − в полном покое. И вам непременно нужно проехать со мной. Вам там помогут. − Но его необходимо поймать! − уже моляще воскликнул антрополог. − Хорошо-с, но самому-то зачем же бегать? – спросил Холмс. - Изложите на бумаге все ваши подозрения и обвинения против этого человека. Ничего нет проще, как переслать ваше заявление куда следует, и если, как вы полагаете, мы имеем дело с преступником, все это выяснится очень скоро. Но только одно условие: старайтесь поменьше думать о Хьюго. Мало ли чего можно рассказать! Не всему надо верить. − Понял! − решительно заявил антрополог, − прошу выдать мне бумагу и перо. − Но сегодня советую не писать, – добавил Ватсон. − Нет, нет, сегодня же, непременно сегодня, − встревоженно вскричал Джеймс. − Он уйдет! − О нет, − уверенно возразил детектив, − он никуда не уйдет, ручаюсь вам. И помните, что здесь у нас вам всемерно помогут, а без этого у вас ничего не выйдет. Вам здесь помогут… Мортимер неожиданно зевнул, выражение лица его смягчилось. − Да, да, − тихо сказал он. − Ну вот и славно! − по своему обыкновению заключил беседу сыщик и поднялся, − до свиданья! − он пожал руку Джеймсу и, уже выходя, повернулся к Ватсону и сказал: − Да, кислород попробуйте… и ванны. Через несколько мгновений Мортимер летел в кэбе по направлению к квартире доктора Травельяна. Ватсон гладил его и успокаивающе твердил: – Вам здесь помогут… вам помогут…. Примечания: *… отправить его к доктору Травельяну… - в рассказе «Постоянный пациент» - подающий надежды врач. В данном романе уже профессор, знаток нервной деятельности человека. Желаю всем вам удачи, здоровья и всего-всего, да побольше . До встречи в новом, 2012 году!
Денис: Я так понимаю, что подарочек как-то затерялся....
Морская звезда : Да нет, что вы! Я давно прочитала и жду продолжения!
Денис: Постараюсь вас не разочаровать.
Денис: Итак, продолжение: VII. Шизофрения, как и было сказано В семнадцать тридцать по Гринвичу к доктору Парсевалю Травельяну заявилась невнятного состава парочка. Двое мужчин, не скинув калош, зашли в смотровую, где профессор читал рукопись очередной своей монографии. На гостей он никак не отреагировал. Более крепкий визитёр, рыжеусый и улыбчивый, кашлянул и произнёс: - Мы к вам, профессор… - Вы напрасно, господа, ходите, не сняв калош, – немедленно среагировал профессор. - Вы испачкаете у меня в комнатах ковры.… О, Ватсон! Травельян поклонился гостю, но, кланяясь, смотрел не на него, а на бедного нашего Мортимера. Тот сидел совершенно неподвижно, с унылым лицом, сдвинув брови, и уже жалел, что отправился в этот чёртов Лондон. - Слушайте, мы не виделись после того дела! – Парсеваль широко улыбнулся. – Как жизнь молодая? - Нормально, - ответил Ватсон, - но давайте обсудим это в девять вечера в каком-нибудь пабе. У меня к вам есть дело. - И что у вас? – Травельян продолжал улыбаться, но взгляд его посерьёзнел. - Вот, доктор, − трагически заговорил Ватсон, пугливо и нервно оглядываясь на Мортимера, − известный антрополог Джеймс Мортимер… вот, видите ли… мы опасаемся, не белая ли горячка… - Сильно пил? − серьёзно спросил доктор. - Вроде трезв, во всяком случае, не пахнет, – ответил рыжеусый коллега. − Тараканов, крыс, чертиков или шмыгающих собак не ловил? - Тараканов нет, − задумчиво перечислял отставной хирург, − крыс нет, чертей тоже вроде нет.… А вот про собак что-то было… - Разберёмся, − пробормотал профессор и крикнул, − Пациент! - А? Что? – всполошился Мортимер. - Пациент, вы шмыгающих собак ловили? - А то как же? – Мортимер устало поглядел на профессора. – Ловил! Так они и шмыгают в нашем болоте, так и шмыгают…. - Понятно, – Парсеваль вздохнул и повернулся к Ватсону, − а почему ссадины? Дрался с кем-нибудь? - Он с забора упал, потом фонарь сшиб, а потом на Пикадилли ударил одного.… И еще кое-кого… - Так, так, так, − сказал доктор и, повернувшись к Джеймсу, добавил: − Ну, здравствуйте! - Здорово, вредитель! − злобно и громко ответил Мортимер. Ватсон сконфузился до того, что не посмел поднять глаза на вежливого доктора. Но тот ничуть не обиделся, а привычным, ловким жестом снял очки, приподняв полу халата, спрятал их в задний карман брюк, а затем спросил у антрополога: − Сколько вам лет? − Подите вы все от меня к чертям, в самом деле! − грубо закричал Мортимер и отвернулся. − Почему же вы сердитесь? Разве я сказал вам что-нибудь неприятное? − Мне тридцать три года, − возбужденно заговорил Джеймс, − и я подам жалобу на вас всех. А на тебя в особенности, гнида! − отнесся он отдельно к Джону Х. Ватсону. − А на что же вы хотите пожаловаться? − На то, что меня, здорового человека, эти детективы схватили и силой приволокли в сумасшедший дом! − в гневе ответил Мортимер. Здесь хирург на половинном жаловании всмотрелся в антрополога и похолодел: решительно никакого безумия не было у того в глазах. Из мутных, как они были в квартире Шерлока Сигеровича, они превратились в прежние, ясные. "Батюшки! − испуганно подумал Ватсон, − да он и впрямь нормален? Вот чепуха какая! Зачем же мы, в самом деле, сюда-то его потащили? Нормален, нормален, только лицо расцарапано…» − Вы находитесь, − спокойно заговорил Травельян, присаживаясь на белый табурет на блестящей ноге, − не в сумасшедшем доме, а в частной клинике, на квартире у весьма известного врача, где вас никто не станет задерживать, если в этом нет надобности. Мортимер покосился недоверчиво, но все же пробурчал: − Слава те господи! Нашелся наконец хоть один нормальный среди этих идиотов, балбесов и бездарностей сыщиков! − Кто эти сыщики-бездарности? − осведомился врач. − А вот он один, дохтур! − ответил Джеймс и ткнул грязным пальцем в направлении Ватсона. Тот вспыхнул от негодования. "Это он нам вместо спасибо! − горько подумал он, − за то, что мы приняли в нем участие! Вот уж, действительно, дрянь!» − Типичные кулачки по своей психологии, − заговорил антрополог, которому, очевидно, приспичило обличать детективов, − А вы загляните к ним в дом − что они там жуют… какую роскошь… вы ахнете! − и Джеймс Мортимер зловеще рассмеялся. Вдруг часы ударили семь раз. − Эге-ге! − воскликнул антрополог и поднялся с дивана, − два часа прошло, а я с вами время теряю! Я извиняюсь, где телефон? Травельян вздохнул и указал на полку, где стоял странный, из двух трубок, аппарат – изобретение мистера Белла. - Полиция? − закричал Мортимер в трубку, − полиция? Господин инспектор, распорядитесь сейчас же, чтобы выслали пять батальонов с револьверами для поимки иностранного консультанта. Что? Заезжайте за мною, я сам с вами поеду.… Говорит антрополог Мортимер из сумасшедшего дома… Как ваш адрес? − шепотом спросил Джеймс у доктора, прикрывая трубку ладонью, − а потом опять закричал в трубку: − Вы слушаете? Алло!.. Безобразие! − вдруг завопил он и швырнул трубку в стену. Затем он повернулся к врачу, протянул ему руку, сухо сказал "до свидания" и собрался уходить. − Помилуйте, куда же вы хотите идти? − заговорил Травельян, вглядываясь в глаза Мортимера, − на ночь глядя, в рванине… Вы плохо чувствуете себя, останьтесь у нас! − Пропустите-ка, − сказал Джеймс неизвестно откуда взявшимся санитарам, сомкнувшимся у дверей. − Пустите вы или нет? − страшным голосом крикнул антрополог. Ватсон задрожал, а затем вспомнил про что-то и достал табакерку, откуда незамедлительно выскочил тонкий шприц и запаянная ампула. − Ах так?! − дико и затравленно озираясь, произнес Мортимер, − Пусти! Пусти, говорю! Шприц блеснул в руках у Ватсона. Запахло эфиром. − Бандиты! − прокричал Мортимер. Он помолчал, диковато озираясь, потом неожиданно зевнул, потом улыбнулся со злобой. − Заточили все-таки… Я предупредил, а там как хотите! Меня же сейчас более всего интересует Хьюго Баскервиль… Хьюго… − тут он закрыл глаза. − Сейчас же в клинику. Ванна, сто семнадцатую отдельную и пост к нему, − распорядился Травельян, надевая очки. Мортимера увели. − Перси, − шепотом спросил потрясенный Ватсон, − он, значит, действительно болен? − О да, − ответил врач. − А что же это такое с ним? − робко спросил Джон. – Шизофрения? − Очевидно. Двигательное и речевое возбуждение… Бредовые интерпретации… Случай, по-видимому, сложный… Через несколько минут кэб уносил Ватсона на Бейкер-стрит. Настроение духа у едущего было ужасно. Он думал о несправедливости судопроизводства, о санкциях за нарушение покоя, тишины и личного достоинства.… Под мирное раскачивание кэба он уснул, и снились ему полчища сумасшедших, таинственные консультанты и шмыгающие собаки в фосфорических масках. Грустно было доктору, и ничего с этим он поделать не мог. Да и не хотелось ничего поделывать. «Прав, как есть прав…» - думал Ватсон о визитёре, - «Пришел к нам человек, а мы его в дом скорби.… Эх…» Кэб остановился. Совершенно разбитый и даже постаревший Ватсон не более чем через две минуты входил в своё жилище. Дом номер 221-б затих. Лишь только в углу сидел на кресле Шерлок Сигерович, в компании со скрипкой и с бокалом хереса в руке. Ватсон был встречен Холмсом и миссис Хадсон очень приветливо. Не будь хирург так истерзан в клинике и в кэбе, он, наверно, получил бы удовольствие, рассказывая о том, как все было в лечебнице, и украшая этот рассказ выдуманными подробностями. Но сейчас ему было не до того, а кроме того, как ни мало был наблюдателен Джон, − теперь он впервые остро вгляделся в лицо Холмса и понял, что тот хоть и задает вопросы о Мортимере и даже восклицает "Ай-яй-яй!", но, по сути дела, совершенно равнодушен к судьбе антрополога и ничуть его не жалеет. "И молодец! И правильно!" − с цинической, самоуничтожающей злобой подумал доктор и, оборвав рассказ о шизофрении, попросил: − Шерлок Сигерович, водочки бы мне… Сыщик сделал сочувствующее лицо, шепнул: − Понимаю… сию минуту… Через четверть часа Ватсон, в полном одиночестве, сидел, скорчившись над седлом барашка, пил рюмку за рюмкой, понимая и признавая, что исправить в его жизни уже ничего нельзя, а можно только забыть. Ватсон истратил свою ночь, пока другие пировали, и теперь понимал, что вернуть ее нельзя. Стоило только поднять голову от лампы вверх к небу, чтобы понять, что ночь пропала безвозвратно. Утренние омнибусы сердито позванивали. У котов, шнырявших по Бейкер-стрит, был утренний вид. На доктора неудержимо наваливался день.
safomin25: Денис пишет: − Хлопец, наверно, волнуется, − густым голосом отозвалась миссис Хадсон. – Пойду придержу парубка... Несколько неожиданно обнаружив украинские корни. Кстати, там у Вас в описании блюд омлет появляется непонятно откуда. На столе его нет, а мисис Хадсон его не приносит. У того, что называют "седлом барашка" - довольно приличная кость, но будем считать что и горшочек был не маленький. Чтобы окончтально внести ясность в этот вопрос привожу схему разделки бараньей туши http://www.su-shef.ru/articles/25 Видите, там наверху часть ее обозначена №3. Там за передней ногой, считая от шеи находятся ребра, наверху замыкающиеся хребтом. Вдоль хребта с обоих его сторон и, соответственно, в верхней части ребер находится то, что называется балык, а вся часть туши с ребрами и называется "седлом" Если разрубить хребет в межребеном пространстве и отделить одно ребро вместе с примыкаюшщей к нему частью балыка, то получится кусок мяса на верхней части ребра (нижняя часть, как указано на схеме это уже грудинка, она более жираня, чем пркатически безжирный балык). Ну вот это, собственно и есть "седло барашка", их из туши можно нарубить столько, сколько у нее ребер - исключая несколько последних, считая от шеи - там мясо тоже жирное). Ну и все это как правило жарится вместе с костью - на сковороде, на вертеле, на гриле. В вашем варианте в горшочке "а ля натюрель", то есть вы кладете мясо в горшочек, и оно там нагревается, пускает собственный сок и варится в нем с минимумом приправ, исключая самые простые соль, перец, петрушка, укроп... Но если уж что-то делать в горшочке, то лучше - ребра, их нижнюю часть, та, что относится к грудинке, свиные или бараньи... Для справки любое блюдо "а-ля натюрель" готовится с как можно меньшим количеством приправ и вообще всяких кулинарных изысков. Булгаковкские судачки в кастрюльке просто пропарены, но в нужную меру. В этом состоит мастрство повара. Денис пишет: Миссис Хадсон! Этот бойкий товарищ ещё не ушёл? – спросил Шерлок, закуривая. В данном случае неясно - чей товарищ... Денис пишет: Ну что ж, введите гражданина! Как и гражданин какой страны, поскольку в Англии обретались тогда в подавляющем большинстве подданые Ее Величества. Так уж у них повелось. Денис пишет: Холмс же доедал жаркое из горшочка своего друга. Ну это уже откровенный моветон...Можно было бы просто просить у мисис Хадсон добавки. Денис пишет: Шерлок Сигерович, водочки бы мне… Тогда водка была для англичан экзотикой - континентальный напиток, водка ведь была не только русской. А так - виски, джин... Денис, извините за задержку. Когда я увидел первые два отрывка, то решил отложить их для внимательного наколько возможно прочтения. А они после открытия куда-то провалились из списка новых тем. Теперь вот нашлись вместе со следующим. Странно, но во всем этом что-то есть, кроме простого стеба...
Морская звезда : Денис, мне очень нравится, да, очень Только... Бедный Мортимер... бедный Ватсон...
Денис: safomin25 пишет: Кстати, там у Вас в описании блюд омлет появляется непонятно откуда. Денис пишет: В дверном проёме расположилась миссис Хадсон – домоправительница и очень милая старушка, не сующая нос в чужие дела. В руках у неё был поднос, содержащий две чашки кофе, две тарелки со шкварчащей яичницей и яйца всмятку. Старушка прошествовала через гостиную и ловко разместила содержимое подноса на столе. Холмс увидал омлет и насупился ещё больше.
Денис: safomin25 пишет: В данном случае неясно - чей товарищ... Известно какой - Lupius tambovi amico tobi est. safomin25 пишет: Тогда водка была для англичан экзотикой - континентальный напиток, водка ведь была не только русской. А так - виски, джин... В том-то и саспенс. Ватсон в таком расположении духа, что джином уже не вылечишься...
полная версия страницы