Форум » Общение » Книги Дюма и их экранизации » Ответить
Книги Дюма и их экранизации
erno: Дамы и господа! Ну если у нас столько поклонников Дюма, то вот вам отдельная тема... Итак, для затравки... DonDanillo попросил продублировать в этом посте фоторгафии Джереми Бретта в роли д'Артаньяна. DonDanillo пишет:[quote]Вот кадры из 8-серийной инсценировки по великому роману Дюма, снятой на BBC в 1966 году. В роли д'Артаньяна - мистер Шерлок Холмс. [/quote]
krabele: До безпамятства нажравшиеся... - это и есть трусость...
Рени Алдер: Pinguin пишет: Например, за Констанцию пела не Вертинская, а Елена Дриацкая. Ой, что, правда, что ли?.. Я Дриацкую о-бо-жа-ю А где там Констанция поёт?.. Блин, голова так болит - нифига вспомнить не могу :-/
Pinguin: Как, где поёт? "Десять пуль вам грозят, десять шпаг..." Ну и "Ступеньки, милорд, ступеньки..." Впрочем, за Кэт тоже поёт Дриацкая. "Святая Катерина, пошли мне дворянина..." Берегите холмсомольскую голову, она нам ещё пригодится!
Рени Алдер: Pinguin пишет: Как, где поёт? "Десять пуль вам грозят, десять шпаг..." Ну и "Ступеньки, милорд, ступеньки..." Точно... всё по Фрейду - ни сама Констанция мне не нравится, ни её песенки. По-моему, д'Артаньян неправ, Кэт гораздо симпатишнее и песенка у нее хорошая; весёлая. "Усы и шпага - всё при нём!" Впрочем, мой вкус, наверное, не показатель; ни в мамзелях, ни в мусьях. Я бы если бы влюбилась в кого-то из героев фильма, то наверняка не в д'Артаньяна, и даже не в Атоса. А, пожалуй, в Ришелье...
krabele: О да, Ришилье, хорошшш! Я вообще Трофимова о-бо-жаю! Но, признаться, меня всегда Кэт раздражала (ну, нельзя же так сразу к джентельмену приставать, мало ли для чего ему целоваться надобно!), видимо я еще тогка слишком себя сопостовляла с Констанцией. По-моему, актриса (Констанция) вполне красивая женщина, немного образ сладковатый у героини. Вот, другое дело - Миледи. А если честно - я в детсве сама хотела быть - женским мушкетером!
Pinguin: Алфёрова с тех пор не очень-то изменилась. Чего не скажешь о Цыплаковой - её уже в конце 80-х было не узнать.
Михаил Гуревич: krabele пишет: До безпамятства нажравшиеся... - это и есть трусость... нажираются извозчик а господа актёры в образ входили ну а вообще - многое уже известно, по TV было (разумеется, окромя того, что педалируется "мужским" журналом) а многого тут нет к примеру - что на Ришелье пробовался Михаил Козаков, каковой в конце концов и озвучил или вот о холодной воде мушкетёры вспоминали, как персонал гостиницы говорил им - мол, что за задаваки? воду им горячую подавай! вот Фрейндлих - народная артистка, а каждый день моет голову холодною водой и не выпендривается и они придумали песенку - с рефреном "А Фрейндлих мыла голову холодною водой"
kalash: А я смотрю сейчас этих первых мушкетёров и думаю "Какой убогий капустник..." Одна музыка только и осталась. Это моё мнение.
Рени Алдер: krabele пишет: видимо я еще тогда слишком себя сопостовляла с Констанцией Вот так начнёшь изучать фамильные портреты - и уверуешь в переселение душ Вот так зайдёшь на форум потрындеть - и вдруг поймёшь что-то про себя, чего раньше не понимал... [ошарашенно качает головой] Я Эрика Бёрна давно читала, про то, как сказки, с которыми себя ассоциируешь, перерастают в жизненные сценарии - типа "Спящая красавица" будет сидеть и ждать у моря погоды и т.д. Но никогда всерьёз не воспринимала и об этом не думала. А сейчас, krabele, Вы написали, что себя с Констанцией ассоциировали; а я хотела написать, что никогда себя с Констанцией не ассоциировала - как и вообще с красотками-героинями... а потом подумала, что вообще ни с кем из женских персонажей себя не ассоциировала... а потом вдруг вспомнила одну сказку/не совсем сказку, глубоко из детства, которая меня тогда потрясла... и поняла, что вот так у меня жизнь на самом деле и сложилась Вот чёрт, хорошо, хоть уже вышла на финишную прямую... Нет, блин, 221б - это не форум... это не просто форум... Это чёрт знает что такое!!..
krabele: Рени! Не пугайте, меня в детстве русалочка Андерссона потрясла, и я ей очень боюсь быть!!! (Так нет, на самом деле - я же написала, я всегда хотела сама быть мушкетершей!) Вы так не удивляйтесь, Рени, громко, а то я еще себя возомлю мысле-читательницой или есчё ченить таким...
krabele: Михаил Гуревич пишет: разумеется, окромя того, что педалируется "мужским" журналом Да, это я подзабыла. А с Фрейндлих мне понравилось...
Михаил Гуревич: krabele пишет: А с Фрейндлих мне понравилось... а ей с вами? как-никак немка
maut: Горит цветным огнем Одесское кино, Похожее слегка На детское... вино. Четыре мушкетера — (здесь ритм ломается, и смысл тоже) Ацетон, Протон, Д'Артамон И стройный Армавир — Слетелись, спились, спелись И храбро порешили: Что весь крещеный мир Они затмят собой... Припев: А Фрейндлих мыла голову Холодною водой! А Фрейндлих мыла голову Холодною водой! Земшар стареет наш. Так громче грохот чаш! Нас всех, несовместимых, Соединит монтаж! Четыре мушкетера — Антон, Понтон, Д'Артамон И трезвый Армавир! Мы все, чего стесняться, Так хороши собой... Припев: А Фрейндлих мыла голову Холодною водой! А Фрейндлих мыла голову Холодною водой! В. Смехов, онжеатос. Отсюда
Михаил Гуревич: maut, браво! сам Смехов в той телепередаче столько не сказал а источник информациимне знаком
Доктор: Помню, первый раз читала, долго смеялась... У Смехова талант такие вещи писать.
Irene: Dutchman пишет: Авилов для меня остается графом даже в Зимней Вишне, даже когда в робе возится у гробов... А для меня он - доктор из "Петербургских тайн". Теперь про "графьёв". Писать буду по частям и медленно. Граф для меня, прежде всего, Жан Марэ. Хотя фильм, конечно, тоже мало валялся рядом с каноном: половину героев выкинули, половину действия, соответственно, тоже, да Марэ слишком хорош. Как моя мама сказала: "Это ж надо так - 14 лет в тюрьме сидеть и помолодеть!" А ещё я помню, как меня поразила сцена поиска сокровищ: ни каких тебе копаний земли, сдвигания камней и прочих прелестей, нырнул себе, вынырнул в гроте и нате вам - стоят сокровища в сундуках, а наверху ещё и шкатулочка, только блюдечка с голубой каёмочкой не хватало. Но я этот фильм смотрела в юности в кинотеатре, для меня он связан с моей юностью, соответственно этим тоже дорог. Фильм красивый, виды красивые, Марэ красивый, Лиа Аманда тоже ничего (хотя на мой вкус Орнелла Мути лучше, но об этом потом, забавно, но к исполнительницам роли Мерседес у меня во всех трёх фильмах, о которых буду писать, больших претензий нет ), шутки милые. - Ваш папенька отправил меня в путешествие на 14 лет. - Так Вы многое повидали? - Ну, я бы не сказал... Вот, кстати, не помню, 14 там лет или 17 или ещё сколько. Потому что по фильму-то он почти сразу в Париж отправился, это в книге была долгая подготовка к "страшной мсте". Совершенно очаровательный Бертуччо, долгое время я наизусть помнила его диалог с графом, когда он попытался украсть у графа часы. Теперь помню только, что сцена эта казалась мне очень смешной и остроумной. Все цитаты из фильма я пишу по памяти еще с ТОЙ поры, как смотрела фильм в кино. Короче, мне очень нравится Жан Марэ, и сценарий фильма не смог испорить впечатление от фильма, скорее всего, именно поэтому, а еще от впечатления просмотра фильма в кинотеатре. Даже сейчас звучат в ушах слова Мерседес: "Вы надолго останетесь в Париже, милый граф?" А вот ответ я уже не помню. (продолжение следует...)
Михаил Гуревич: Irene пишет: Как моя мама сказала: "Это ж надо так - 14 лет в тюрьме сидеть и помолодеть!" А моя мама говорила про "Парижские тайны": "Весь фильм бьют балками по голове - и не царапины!"
kalash: В книге "Десять лет спустя" нашёл интересное описание того, как Дартаньян расследовал по поручению короля обстоятельства дуэли. Вот этот отрывок: Пустив коня галопом, мушкетер через пять минут был в роще, привязал коня к первому попавшемуся дереву и пошел пешком на поляну. Он с полчаса тщательно осматривал ее с фонарем в руках, затем молча сел на лошадь, и шагом вернулся в Фонтенбло, погруженный в размышления. Людовик поджидал его у себя в кабинете. Он был один и что-то писал. С первого же взгляда д'Артаньян заметил, что строчки неравной длины и испещрены помарками. Он заключил, что это были стихи. Король поднял голову и увидел д'Артаньяна. — Ну что, сударь, узнали что-нибудь? — Да, государь. — Что же вы увидели? — Приблизительно вот что, государь… — сказал д'Артаньян. — Я просил у вас точных сведений. — Я постараюсь быть как можно более точным. Погода благоприятствовала только что произведенному мною расследованию: сегодня вечером шел дождь, и дороги развезло… — К делу, господин д'Артаньян! — Государь, ваше величество сказали мне, что на поляне в роще Рошен лежит мертвая лошадь; поэтому я прежде всего стал изучать состояние дорог. Я говорю — дорог, потому что в центре поляны пересекаются четыре дороги. Свежие следы виднелись только на той, по которой я сам приехал. По ней шли две лошади бок о бок; восемь копыт явственно отпечатались на мягкой глине. Один из всадников торопился больше, чем другой. Следы одной лошади опережают следы другой на половину корпуса. — Значит, вы уверены, что они приехали вдвоем? — спросил король. — Да, государь. Лошади крупные, шли мерным шагом; они хорошо вымуштрованы, потому что, дойдя до перекрестка, повернули под совершенно правильным углом. — Дальше! — Там всадники на минуту остановились, вероятно, для того, чтобы столковаться об условиях поединка. Один из всадников говорил, другой слушал и отвечал. Его лошадь рыла ногой землю; это доказывает, что он слушал очень внимательно, опустив поводья. — Значит, был поединок? — Без всякого сомнения. — Продолжайте, вы тонкий наблюдатель. — Один из всадников остался на месте — тот, кто слушал; другой переехал поляну и сперва повернулся лицом к своему противнику. Тогда оставшийся на месте пустил лошадь галопом и проскакал две трети поляны, думая, что он едет навстречу своему противнику. Но тот двинулся по краю площадки, окруженной лесом. — Вам не известны имена, не правда ли? — Совершенно неизвестны, государь. Но ехавший по опушке сидел на вороной лошади. — Откуда вы узнали это? — Несколько волос из ее хвоста остались на колючках кустарника, растущего по краю поляны. — Продолжайте. — Другую лошадь мне нетрудно описать, потому что она лежит мертвая на поле битвы. — Отчего же она погибла? — От пули, которая пробила ей висок. — Пистолетной или ружейной? — Пистолетной, государь. И рана лошади выдала мне тактику того, кто ее убил. Он поехал вдоль опушки леса, чтобы зайти своему противнику во фланг. Я прошел по его следам, видным на траве. — Следам вороной лошади? — Да, государь. — Продолжайте, господин д'Артаньян. — Теперь, чтобы ваше величество могли ясно представить себе позицию противников, я покину стоявшего всадника и перейду к тому, который скакал галопом. — Хорошо. — Лошадь этого всадника была убита наповал. — Как вы узнали это? — Всадник не успел соскочить с седла и упал вместо с конем, и я видел след его ноги, которую он с трудом вытащил из-под лошади. Шпора, придавленная тяжестью корпуса, взбороздила землю. — Хорошо. А что он стал делать, поднявшись на ноги? — Пошел прямо на противника. — Все еще находившегося на опушке леса? — Да, государь. Потом, подойдя к нему ближе, он остановился, заняв удобную позицию, так как его каблуки отпечатались рядом, выстрелил и промахнулся. — Откуда вы знаете, что он промахнулся? — Я нашел пробитую пулей шляпу. — А, улика! — воскликнул король. — Недостаточная, государь, — холодно отвечал д'Артаньян, — шляпа без инициалов, без герба; на ней красное перо, как на всех шляпах; даже галуны самые обыкновенные. — И человек с пробитой шляпой стрелял вторично? — Он сделал уже два выстрела, государь. — Как вы узнали это? — Я нашел пистолетные пыжи. — Что же сталось с другой пулей? — Она сбила перо со шляпы всадника, в которого была направлена, и срезала березку на противоположной стороне поляны. — В таком случае всадник на вороной лошади был обезоружен, тогда как у его противника остался еще заряд. — Государь, пока упавший поднимался, его противник успел зарядить пистолет. Но он очень волновался, и рука его дрожала. — Откуда вы это знаете? — Половина заряда просыпалась на землю, и он уронил шомпол, не успев засунуть его на место. — Вы сообщаете мне удивительные вещи, господин д'Артаньян. — Достаточно немного наблюдательности, государь, и любой разведчик был бы способен доставить вам эти сведения. — Слушая вас, можно ясно представить себе всю картину. — Я действительно мысленно восстановил ее, может быть, с самыми небольшими искажениями. — Теперь вернемся к упавшему всаднику. Вы сказали, что он шел на своего противника в то время, как тот заряжал пистолет? — Да, но в то мгновение, как он целился, его противник выстрелил. — О! — перебил король — И выстрел?.. — Последствия его были ужасны, государь; спешившийся всадник упал ничком, сделав три неверных шага. — Куда попала пуля? — В два места; сначала в правую руку, затем в грудь. — Как же вы могли догадаться об этом? — спросил восхищенный король. — Очень просто: рукоятка пистолета была вся окровавлена, и на ней виднелся след пули и осколки разбитого кольца. По всей вероятности, раненый потерял два пальца: безымянный и мизинец. — Относительно руки я согласен; но рана в грудь? — Государь, на расстоянии двух с половиной футов друг от друга там были две лужи крови. Около одной из этих луж трава была вырвана судорожно сжатой рукой, около другой — только примята тяжестью тела. — Бедный де Гиш! — воскликнул король. — Так это был господин де Гиш? — спокойно сказал мушкетер. — У меня самого возникло такое предположение, но я не решался высказать его вашему величеству. — Каким же образом оно возникло у вас? — Я узнал герб Граммонов на сбруе убитой лошади. — И вы считаете, что рана его тяжелая? — Очень тяжелая, потому что он свалился сразу и долго лежал без движения; однако он имел силу уйти при поддержке двух друзей. — Значит, вы встретили его, когда он возвращался? — Нет; но я различил следы трех человек, человек, шедший справа, и человек, шедший слева, двигались свободно, легко, средний же тащился с трудом. К тому же на его следах кое-где видны пятна крови.
Михаил Гуревич: Да, интересно. Спасибо! Я пока из Дюма-пэра только "Трёх мушкетёров" осилил.
kalash: Беритесь за "Двадцать лет спустя", она мне ещё больше "Трёх мушкетёров нравится.
полная версия страницы